Вскоре последовало и более ощутимое наказание: Павел Александрович был отчислен со службы и ему был запрещен въезд в Россию, опеку над его детьми взяла на себя Императорская чета и Мария и Дмитрий звали их с тех пор «Папа Ники и мама Аликс»….Несколько лет Павел Александрович со морганатической супругою - теперь графинею Гогенфельзен - прожили в Париже, где ожидали императорского прощения. Они вели шумную светскую жизнь, благо состояние, предусмотрительно помещенное Великим князем в ряд европейских банков, вполне им это позволяло.. Трудно сказать, сколько бы продолжалось ожидание царской милости, если бы не трагедия, случившаяся в большом романовском семействе! В феврале 1905 года был убит бомбой террориста Ивана Каляева Великий князь, московский генерал - губернатор Сергей Александрович и Павел Александрович приехал на похороны брата. После пышных и тяжелых церемоний князь встретился со своим Государем - племянником, и услышал, что тот «больше на него не сердится». И все, возможно, уладилось бы вполне мирно, если бы Павел Александрович не стал торопить события, прося разрешения узаконить в России брак, «чтобы положение троих его детей, рожденных в этой связи, не было фальшивым».. Император ответил дяде через несколько дней письмом, Вот строки из него:
«….. Во всяком случае за мною остается право решения вопроса о времени, когда тебе разрешено будет приехать сюда с женою. Ты должен терпеливо ожидать, не забегая вперед. Позволив тебе сейчас приезжать в Россию время от времени, я желал тебе этим дать утешение твоим детям видеться с тобою. Они потеряли в дяде Сергее, в сущности, второго отца. Не забудь, что ты покинул их лишь для личного своего счастья.»
Великий князь воспринял письмо как личное оскорбление и отказался появляться на родине без жены, хотя бы и ради встреч с детьми. О признании неравнородного брака князя Павла, смягчении его участи хлопотали перед Государем старшие дяди - Владимир и Алексей, но Николай Второй оставался непреклонен, и в этом его поддерживала не столько молодая Императрица, сколько Вдовствующая Государыня - мать Мария Феодоровна. Великому князю Алексею Александровичу, Император в частном письме так объяснял мотивы своего отказа: « Я смотрю на этот брак, как на поступок человека, который желал показать всем, что любимая им женщина - есть его жена, а не любовница. Желая дать новое имя сыну ее Пистолькорсу,* (*Владимир Александрович носил фамилию отчима - Пистолькорс. В 1915 году, вместе с матерью, он получил родовое имя князя Палей) он этим самым поднимает восьмилетнее прошлое, что, в особенности, неудобно по отношению к его детям от покойной принцессы Александры. Они в таком уже возрасте, что скоро могут понять, какого рода отношения существовали между их отцом и его женою. Не думаю, чтобы это способствовало сближению их с ним. Репутация жены, восстановленная законным браком, опять поколеблется, благодаря подчеркиванию прошедшего. Наконец, совершенно естественно, ребенку оставаться при матери и продолжать носить фамилию первого мужа. Вот те причины, которые заставляют меня не соглашаться на просьбу дяди Павла.» Дочь и сын Павла Александровича так и не смогли сблизиться с отцом: он не отвечал на письма детей и отказывался приезжать в Россию, Лишь в 1908 году, уступив просьбам дочери, выходящей замуж за шведского крон - принца Вильгельма, он приехал на свадебные торжества, но присутствовал лишь на венчании… Мария Павловна очень переживала безразличие отца и вынужденное сиротство - свое и брата Дмитрия, красавца гвардейца и спортсмена..Судьба княжны императорской крови, наследной принцессы Бернадотт сложилась не слишком счастливо. Снедаемая комплексом сиротства Мария Павловна не сумела сохранить «коронованный брак», оставила ребенка, и мужа, чтобы в 1913 году вернуться в Петербург; пройти через все ужасы войны, революции и эмиграции, открыть модный дом в Париже, и умереть вдали от России….Но линия жизни княжны Марии Павловны это - иная, история, Вернемся к нашему повествованию о княгине Ольге Палей.
«Paskal Dagnan-Bouveret: Княгиня Ольга Палей, графиня Гогенфельзен, 1904 год.»
К тому моменту, когда Мария Павловна покинула Швецию, ее опальный отец уже год, как жил в России вместе с новой семьей . Ему возвратили звания, восстановили на службе. Он выстроил в Царском Селе, по соседству с Императорской резиденцией, роскошный дворец в стиле Людовика XV, украшенный французскими гобеленами и коллекцией живописи. «Парижский» тон новому дому, разумеется, задавала блистательная «мадам Ольга». Она устраивала в палаццо роскошные приемы и музыкальные вечера, спектакли в пользу детей сирот и бедных вдов, переводила на французский язык энциклопедию историка Елчанинова, с предисловием графа де Сегюра «Государь Император Николай Второй и великие князья» и все это - с единственною целью - заслужить монаршую милость и может быть стать подругой Государыни. Она посылала Императрице, (надеясь смягчить любящее материнское сердце)заказанный во Франции портрет - миниатюру Наследника Цесаревича в бриллиантовой оправе - портрет этот отпечатали русские и европейские газеты, а копии продавали в магазинах -, но Царствующая Государыня оставалась непреклонна - доступ во дворец для «мадам» князя Павла» был закрыт! В отчаянии Ольга Валериановна кинулась было просить помощи и у старца Григория Ефимовича,и тот обнадежил тем, что «все сделает у Мамы (* так он называл Государыню - С. М.), хоть она и строптивая» При этом старец выпросил у обескураженной княгини двести рублей ассигнациями и все пытался поцеловать! Она дала деньги, поспешив тотчас же уехать домой, с странным чувством недоумения в душе: «И что это за люди живут на свете!». Но при следующей встрече, 3 февраля 1914 года, «Всесильный» старец «грустно и ласково сообщил» мадам Гогенфельзен, что ничего добиться не смог : Государыня дать аудиенцию «тетушке» наотрез отказалась. А Павел Александрович, каким то образом разузнав о рандеву супруги, сделал ей громкую сцену, в завершении которой грозил навсегда разорвать их отношения, если она будет и впредь продолжать « дворцовые интриги»! Всерьез напуганная ужасной для нее перспективой, Ольга Валериановна отступила. Рисковать своими чувствами и чувствами Великого князя Павла, которого любила - безгранично, она не могла и не хотела… Казалось, надо смириться с непризнанием света и жить по прежнему, на правах «блестящей парии»..Но война 1914 года перевернула жизнь России и всего романовского семейства вверх дном.
С началом войны Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась деятельно хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. Кроме того, жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов; исправно посещала заседания «Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам», который возглавляла Великая княжна Татьяна Николаевна, оказывая помощь всем, кто в ней нуждался. Своей сердечностью и неуемной энергией мадам графиня расположила к себе юную Царевну Татьяну, и та, видимо, сумела повлиять на Царственных родителей и Августейшую бабушку. Не успокаивались в просьбах и родственники Ольги Валериановны - графы Головины. Окруженные «призывами к милосердию» со всех сторон и непреклонная Императрица - вдова Мария Феодоровна, и строгий Государь Николай Александрович, взваливший на себя бремя «чести рода»; и прежде непримиримая ко всякого рода «брачным аферисткам», Императрица Александра Феодоровна, - все как -то вдруг разом - уступили. Благодаря сему обширному «умягчению сердец», в длинной эпопее с прощениями и прошениями, наконец, наступил желанный перелом.
«Вестибюль дворца великого князя Павла Александровича в Царском Селе.»
18 августа 1915 года Ольга Валериановна, графиня Гогенфельзен и ее дети от брака с Великим князем именным указом получили княжеский титул и родовую фамилию Палей передающийся по наследству. Цель всей жизни мадам Карнович была достигнута. Легендарная «Мама Леля» осталась в прошлом - на сцене появилась блистательная княгиня Ольга Палей. О, теперь она с полным правом могла сказать о себе, что следовала всегда и всюду лишь своему любимому девизу: «Настоящая Женщина никогда не отступает и поражений не признает!». Вскоре после получения жалованной княжеской грамоты Ее Светлость княгиня Ольга Валериановна была впервые приглашена в Аничков дворец, на чаепитие к Вдовствующей Государыне, а через несколько дней ее приняла и молодая Императрица. О чем они говорили, на долгожданной аудиенции? Вероятно - о детях. Умница княгиня Палей рассчитала все очень верно: она сделала ставку на материнские чувства Александры Феодоровны, употребила все свое обаяние, с чуть наивным и пылким восторгом выспрашивая у Императрицы милые, детские подробности о Цесаревнах, выражая восхищение их воспитанием и изяществом манер, выразила чисто материнское, непритворное беспокойство хрупкостью здоровья «бесценного Наследника Цесаревича» и, конечно же, рассказала Императрице о своих милых чадах, в особенности, о сыне о дорогом Володеньке, которым безумно гордилась. Гордиться счастливой матери было чем. Князь Владимир окончивший Пажеский корпус в 1913 году, унаследовал тонкую артистическую натуру отца, увлекался музыкой, делал сильные переводы, отлично рисовал и писал великолепные стихи. царственный дядюшка - поэт «К. Р.» - Константин Романов - прочил юному пииту славу своего преемника, но Володя, по пылким уверениям матери - княгини, всему - всему предпочел сражения на полях войны, во славу Отечества и Императора… Он ведь просто обожает своего Государя!
В конце аудиенции княгиня поднесла Ее Величеству на память о встрече сборник стихов «милого Ботьки»* (*домашнее имя В. А. Палей - С. М.), в изящном переплете. Через несколько дней Императрица писала супругу на фронт, что очарована прелестью строк юного князя - стихотворца, и часто перечитывает подаренную ей книгу, но при этом добавила с легкою усмешкой: «Жена Павла была очень мила, но так надоедала мне своею манерою говорить о том, как она преданна и так далее..» Государыня с детства не очень доверяла театральному многословию, предпочитая ему молчаливое действие. Но как бы то ни было, а все же, в дальнейшем, при обеих Дворах Империи, «сиятельная мадам», энергичная, отменно тактичная Ольга Палей встречала весьма и весьма любезный прием, в отличие от другой своей золовки, графини Натали Брасовой* (*которая о своем сыне Жорже от другого царственного брата, Михаила, говорить с внешне чопорной «невесткой» Аликс никогда не решалась,). Ольга Валериановна и теперь могла торжествовать по праву. Она взяла верную ноту и в этой игре. И заслужила бурные аплодисменты зрительного зала. Автору этих строк неизвестно, была ли Ее Величество лично знакома с князем Владимиром, но в одном из писем мужу Императрица упоминает о выразительном взгляде князя Владимира и замечает далее, что «натуры, подобные ему, поэтические, благородные, тонко чувствующие, быстрее иных покидают этот мир»..(*Цитируется дословно, по смыслу фразы. - С. М.) Государыня не ошиблась в трагических предчувствиях: поручика - адъютанта, князя Владимира Палей ждала страшная судьба!
«Князь Владимир Павлович Палей, ученик Пажеского корпуса»
В дни февральской бури поэт был арестован по приказу А. Ф. Керенского за карикатуру и эпиграмму в его адрес, и арест этот так и не закончился. В марте 1918 года, уже по приказу Петроградской ЧК, за подписью Урицкого, он был арестован и вместе с другими Романовыми выслан в Вятку, оттуда в Алапаевск, где вместе с кузенами Константиновичами и милою тетей Эллой был заживо брошен в шахту. Урицкий перед высылкой Романовых в Вятку, предлагал князю Владимиру отрешиться от своего отца и этим - получить свободу, но потомок древнего рода отказался от сей сомнительной «чести» чем, собственно, и предопределил свою горькую участь. Получив из десятых рук путанное, известие о страшной смерти сына - к осени 1918 года - княгиня Ольга Валериановна была безутешна. Она непременно сошла бы с ума, предавшись горю и отчаянию, но было ей в тот горький момент, совсем не до смертной тоски: ее супруг, Великий князь Павел Александрович, в августе 1918 года тоже был арестован;с обострившимся туберкулезом обеих легких, он содержался в каземате Петропавловской крепости, а вместе с ним и прочие царственные узники, Гавриил Константинович, Николай Михайлович.. У кровожадной ЧК как то хватило пыла на всех, но о самой Ольге Валериановне и двух ее дочерях каким то чудом не вспомнили,* (*Из - за другой фамилии? - С. М.) хотя княгиня и появлялась перед стражами нового порядка почти ежедневно: носила передачи, писала прошения и подкупала охрану, чтобы передать больному мужу и родным лекарства и чистое белье. Княгиня надеялась спасти хотя бы его! Хотя бы…О себе она не думала, хотя давно скиталась по знакомым, лишившись и дома и большей части имущества. *(*Все было давно национализировано большевиками) . Отправив дочерей, Ирину и Натали, с превеликими трудностями в Финляндию - они перешли границу по тонкому льду озера, рискуя ежеминутно уйти ко дну! - сама княгиня осталась в России - ждать решения участи своего любимого Князя Павла. Потеряв счет времени, часами бродила она вокруг крепости смотрела на окна, в надежде увидеть дорогое лицо.. Она не знала, что Павел Александрович от слабости почти не встает и что к месту расстрела его вынесли на носилках.. Княгиня услышала о смерти обожаемого супруга в январе 1919 года. Лишь тогда, с большим трудом, через леса и непроходимые болота, решилась она переправиться в Финляндию, к дочерям. Подводя итог всей своей жизни, из Финляндии, она писала давней знакомой, княжне Марии Васильчиковой:
« 6 сентября 1919 года. Финляндия.
Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за Вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную страшную, душераздирающую печаль! Вы знаете, что всю мою жизнь - в течении двадцати шести лет - я просто обожала Великого Князя со всею женскою нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый! Во всей этой жуткой печали для меня есть лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше ничего там не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ожидали нас с отцом в Финляндии. Я приехала одна, и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду.. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын как - то могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких известий, а страшное письмо генерала Кноу содержит все детали ужасных страданий.. Ну и как Вы думаете, могу я при таких двух жертвах спокойно прожить хотя бы день или час?!
И тем не менее, я должна жить ради двух девочек, которых Великий Князь обожал больше всего на свете! Ирина похожа на него или даже больше на Императрицу Марию Александровну, как две капли воды, а Натали больше похожа на моих двух старших девочек (* Дочерей от фон Пистолькорса. - С.М.). Вы спрашиваете меня, дорогая, где могила Великого Князя! Увы! Именно из - за этого я нахожусь в двух шагах от границы. Они все четверо были расстреляны в Петропавловской крепости (вместе с 10 или 12 злоумышленниками, казненными в то же время) во рву, и сверх навалили еще дрова! Вот уже восемь месяцев я жду освобождения Петрограда от палачей, которые его угнетают, чтобы явиться туда и похоронить тело моего любимого по христиански.. А если бы еще была возможность, то привезти с Урала тело моего мальчика, объединить их в общей могиле и приготовить себе самой место между ними..»
«Княгиня Ольга Валерьяновна Палей в Эмиграции. (2 (12) декабря 1865, - 2 декабря 1929).»
Но это самое заветное желание сиятельной княгини Ольги Палей не исполнилось, увы, никогда. Она умерла на чужбине, в Париже, 2 ноября 1929 года и похоронена вдали от дорогих ей близких на маленьком кладбище Colombe. Перед смертью Ольга Валериановна более всего сожалела о том, что не сумела сберечь в пожаре революций, шестисот писем к ней Великого князя Павла Александровича, написанных за двадцать пять лет их совместной жизни. В этом предсмертном сожалении совершенно измученной потрясениями и потерями разного рода, старой усталой женщины, бывшей блистательной княгини Палей, совсем не было никакого позерства и игры. Она уже давно ни перед кем и ничего - не играла. Она просто - жила. Памятью верной Любящей и Возлюбленной. И эта «роль - жизнь», наверное, удалась ей больше всех остальных ее ролей: матери, дочери, сестры, светской дамы, благотворительницы, миссионерки. В этой роли она сумела взять самую верную, истинно свою, ноту. И беспредельный любовный жар ее сердца, ее горячая, искренняя, нежная женская преданность Любимому человеку, как раз, думается, и стала окончательным искуплением того смертельно разрушительного начала, который она (вольно или невольно, из каприза или - по тщеславию женскому «вечной дочери Евы», или все же - по Великой любви своей - неведомо никому!) внесла однажды в царственное семейство и гордый род, войдя туда в качестве невенчанной, непризнанной супруги Павла Александровича Романова, родного дяди последнего Императора России…. Она Любовь покрыла все ее грехи, вольные и невольные.. Ибо сказано: Любовь, покрывает все.. она сильна, как смерть и вечна, как Жизнь..
Краткое послесловие автора.
*В случае уточнения каких либо фактов и дат, событий и линий жизни и судьбы княгини Ольги Валериановны Палей, графини Гогенфельзен, я обещаю читателям непременно вернуться к этому притягательному образу, ибо сознаю, что, вероятно, так и не сумела до конца разрешить его удивительную, магическую загадку, хоть таковая цель и была решительно мною поставлена.
Светлана Макаренко 26 апреля - 2 мая 2005 года Семипалатинск. Казахстан.
*В ходе подготовки данной статьи использованы материалы личной библиотеки и веб - архива автора.
**Автор также сердечно благодарит А. Н. Ноздрачева ( Невинномысск. Ставрополье.) за предоставленную им любезную возможность прочтения и использования в работе над данным очерком, тщательно собранных материалов его собственной электронной библиотеки, а именно - труда О. А. Платонова «Терновый венец России. Император Николай Второй в секретной переписке» . т. 1 - 2.