Официальное время белых ночей - с 11 июня по 2 июля, но на самом деле этот период длиннее; раньше до 16 июля не включали уличное освещение, оставляя петербуржцев наедине с естественным сумеречным светом. Белые ночи - время, когда вечерняя заря сходится с утренней и всю ночь длятся сумерки. Это определение из энциклопедии и реальность короткого петербургского лета. Красиво, но не только. Белые ночи - время беспокойное; отсутствие темноты возбуждает, и изматывает. В сумерки, говорят мистики, открывается щель между мирами, так что это время химер. С химерами в Петербурге все в порядке: сфинксы, порождения древнегреческой Химеры или матери ее Ехидны - такой же городской символ, как кораблик на шпиле Адмиралтейства. В разных точках мира стоит множество сфинксов, но парные изваяния на набережной, охраняющие спуск к воде, можно считать чисто петербургской композицией. Происхождение сфинксов теряется в тумане времени. Греки адаптировали «живой образ» силы и мудрости, превратив в чудовище первобытного хаоса - как теперь выражаются, «хтонь». Сфинкс у греков была, женского пола. Хтонь охраняла дорогу в город Фивы, сбрасывая в пропасть всех, кто не мог разгадать ее загадку. Пока не бросилась туда сама, побежденная Эдипом. После Эдипа загадку сфинкса разгадывали оккультисты, и масоны, поэты, и психоаналитики. Лев с человеческим ликом символизирует силу и власть, темную природу и тайное знание и все в таком духе. Сфинксы охраняли гробницы, то есть переход от жизни к смерти, от света к тьме. Сумеречные создания - как раз для города, который теплеет и оживает в белые ночи.
Мы говорим «петербургские сфинксы» - подразумеваем изваяния у Благовещенского моста. Они на первом месте по старшинству, художественной ценности и по красоте. Они идеально вписались в ландшафт, и никому не кажется странным, что одной из эмблем северного русского города стало лицо фараона Аменхотепа III, умершего три с половиной тысячи лет назад. Сфинксы в двойных коронах Верхнего и Нижнего Египта стерегли его святилище в Фивах, постепенно погружаясь в песок, откуда их раскопал в начале XIX века греческий археолог Атанасис. Британский консул перевез статуи в Александрию, где почти продал их французскому египтологу Шампольону, однако сфинксов перекупил для казны Андрей Николаевич Муравьев - офицер, дипломат и писатель, «благочестивый юноша», совершавший паломничество по святым местам. Потом сфинксы в специальных клетках, целый год плыли из Александрии в Петербург на корабле «Добрая надежда», потом еще два года стояли в саду Академии художеств. Наконец, в 1832-м, они заняли место, на котором и стоят неполных двести лет. Недолго, если учесть, что они пережили пророка Моисея; большую часть русской жизни сфинксы охраняли грузовой спуск к воде.
«Сфинкс на Университетской набережной»
Неудивительно, что древние звери с бесстрастными лицами окружены множеством легенд и мистических спекуляций. Титул фараона «властелин обоих царств» из надписи на пьедестале называют пророчеством о переезде в новую империю. Отбитые бородки объясняют падением при транспортировке, и вредительством обезумевших сторожей. Взгляду сфинкса приписывают способность сводить людей с ума, в том числе на политической почве: в 1938 году комсомолец Ленгорстройтреста гонял членов своей бригады по набережной пескоструем и ругал товарища Сталина, а в НКВД объяснил эту феерию внушением египетского идола. Еще говорят, что сфинксы, связанные с Нилом, смягчили характер Невы. Самая правдоподобная из легенд - о том, что рядом со сфинксами всплывают утопленники - скорей всего, имеет рациональное гидрологическое объяснение. Зловещие сказки развеивает неопровержимый факт: этот отрезок набережной - исключительно приятное и умиротворяющее место в любую погоду и любое время. Удобнее всего дойти до сфинксов от метро «Василеостровская» по пешеходной 6-й линии. Если встать лицом к Неве, позади будет фасад Академии художеств, за ним уютный Румянцевский сад с «турецкой» оградой, дальше - линия дворцов вплоть до Стрелки. Справа, за Благовещенским мостом - памятник Крузенштерну, корабли и выход к заливу. Единственное огорчение - наедине со сфинксами побыть вряд ли удастся, хотя очень хочется. Спуск к воде обычно заполнен людьми, которых не пугает высоко поднявшаяся вода. В последние годы у скамейки с грифонами (на самом деле это крылатые львы) ставят сувенирный лоток, без которого уж точно все бы обошлись.
« Сфинксы на даче канцлера Безбородко»
В парадном дворе дворца Строгановых стоит пара сфинксов, которых называют самыми первыми из появившихся в Петербурге. Их считают женскими изваяниями, хотя облик у них вполне унисекс. Они выглядят более наивно и архаично, чем египетские патриархи, что неудивительно - это произведения русского скульптора конца XVIII века, осваивавшего новую традицию. В 1796 году сфинксы были установлены на пристани строгановской загородной усадьбы на Большой Невке. В то же время появились четыре сфинкса, или сфинксы, на даче канцлера Безбородко в Полюстрово (современная Свердловская набережная), воссозданные по образцу строгановских в 1950-х. От загородной усадьбы Строгановых сегодня остался маленький садик с круглым прудом около Военно-Морской Академии, а сфинксов в начале XX века перенесли к парадному входу во дворец. Они лежат на невысоких постаментах, ниже человеческого роста, в полной и. Можно близко рассмотреть головные платки и лица со следами разрушений — у правой нет носа. Эти сфинксы производят впечатление жертв исторического прогресса. Посреди двора красуется павильон азиатского кафе. Остальное пространство залито асфальтом, по углам стоят машины, проходят молодые люди в деловых костюмах. В окнах нижнего этажа дворца торчат восковые головы персонажей русской истории. В арке - вход в «Музей шоколада», где продают шоколадную корюшку и шоколадного Медного Всадника, а лестницу охраняют три полуметровых шоколадных льва. Громко играет музыка. Бедные сфинксы терпят.
Египетский мост через Фонтанку
Эффектная история про Египетский мост, рухнувший после прохождения по нему полка солдат, вошла в школьные учебники. Правда, резонанс как причина разрушения сомнителен (полк был кавалерийский, а лошади в ногу не ходят), однако мост действительно рухнул зимой 1905 года, а при восстановлении в новой конструкции утратил прежнее убранство. Ни высоких порталов с колоннами и орлом в центре, ни стилизованных орнаментов и иероглифов; остались лишь четыре чугунных сфинкса в позолоченных венцах, созданные скульптором Павлом Соколовым. Это сфинксы классического греческого типа, женского пола и реалистичного вида: большое звериное тело контрастирует с правильными бесстрастными лицами. До крушения моста к венцам сфинксов крепились фонари. Сегодня сфинксы тихо сторожат довольно скромный мост с декоративными обелисками по краям. У них тоже есть родственники: пробные экземпляры, забракованные при строительстве, установлены у Каменноостровского моста (метро «Черная речка»). Эти сфинксы воистину многострадальные: к началу нашего века они были истерзаны вандалами, одна даже утратила венец. Сейчас они отреставрированы.
«Сфинксы на Египетском мосту
Девы-львы на Фонтанке выглядят особенно экзотично, учитывая их местоположение - край Коломны, постепенно переходящий в промзоны ближе к Обводному каналу. Традиционная красота набережных сочетается с окраинной простотой: людей поменьше, хотя машин много, жизнь деловая и рабочая, туристы бродят одиноко, экскурсионные катера с громкоговорителями сюда не доплывают, сворачивая на Крюков канал, у воды сидят дядьки с удочками или пивом. Сфинксы, несмотря на сияющие короны, не вызывают у окрестных жителей трепета, что доказывают следы от граффити на львиных спинах, зеленых, как вода в Фонтанке. Лица дев обращены не к воде, а к Лермонтовскому проспекту: на одной стороне - магазин сантехники, на другой - здание отеля «Азимут», бывшей гостиницы «Советская». Прогулку к Египетскому мосту лучше начать от Сенной площади - выйти из метро «Садовая» на Московский проспект, пройти по нему до Фонтанки и брести вперед вдоль реки, через три моста, наблюдая, как фасады на набережной теряют пышность, не утрачивая ветхой красоты. От Египетского моста легко дойти до синагоги на Лермонтовском проспекте или, до прекрасного Троицкого собора с синими куполами.
«Ши-цза на Петровской набережной
Короткая дорога от метро до китайских диковин на набережной - тур по петербургской эклектике. Станция метро «Горьковская» напоминает приземлившуюся летающую тарелку. Петропавловская крепость не нуждается в представлениях. От Соборной мечети трудно оторвать взгляд, а за ней красуется чудесный особняк Матильды Кшесинской, доставшийся мировой революции. У Троицкого моста пришвартован ресторан «Благодать» -копия петровского фрегата. Дальше, напротив ши-цза - главная достопримечательность квартала - деревянный домик Петра, прикрытый футляром и окруженный садом, так что его можно не заметить, если не обратить внимания на бронзовый бюст за оградой. Когда-то домик стоял у первой пристани новой столицы. С тех пор Нева и пристань отодвинулись, за домиком выросла советская высотка. А у спуска к воде в 1907 году установили китайских сфинксов. Слово «ши-цза» означает «львы», однако с петербургскими львами загадочные маньчжурские идолы имеют мало общего. Ши-цза называют львами-лягушками и львами-собаками. На животных они не похожи - химеры со странными лицами, по экзотичности и художественному совершенству не уступают древнеегипетским и занимают традиционную позицию стражей у реки. Предназначение у них то же, что у классических сфинксов: они охраняют дворцы и гробницы, олицетворяя божественную власть. Лица ши-цза (мордами их называть как-то непочтительно), если смотреть бестрепетно, напоминают китайских болонок-пекинесов. Это не совпадение: пекинесов выводили специально, чтобы у ног императора сидел маленький лев. Ши-цза установили на Петровской набережной в 1907 году. Их подарил Петербургу приамурский генерал-губернатор Гродеков, получивший маньчжурских львов в дар от китайцев в городе Гирине (Цзилинь). В отличие от большинства парных изваяний, ши-цза разнополые: левая женская — у нее под лапой детеныш, правый мужского пола — у него жемчужина, символ божественного света и исполнения желаний. Трехметровые изваяния на высоких постаментах выглядят монументально и аутентично, так что в и лаконичном голландском стиле домика Петра вдруг проступает «китайщина». С этого места, возможно, лучший вид на Летний сад и линию набережных на другом берегу Невы.
«Памятник жертвам репрессий на набережной Робеспьера
Сфинксы Михаила Шемякина - самые молодые из петербургских химер. Ими можно пугать детей, то есть дети действительно пугаются этих лиц, разделенных на живую половину и оскалившийся череп. Но на взрослых зрителей символы не производят впечатления, хотя задерживаться рядом с ними не хочется: художник наглядно изобразил тоталитарный ужас, выбрав место между тюрьмой и Большим Домом, добавил надписей и цитат… Яркие детали, имена, стихотворные строки и воображению нечего делать. В отличие от шемякинского Петра, ставшего великим памятником, «метафизические сфинксы» не порождают споров. Тем не менее, эти мастерские, монстры вполне представляют стражей смерти прошедшего века — полумертвые, лишенные загадки.
Нина Волкова \\ Strana.ru