Один "очень умный" профессор Петрозаводского госуниверситета любил, начиная лекцию о Герцене, подчеркнуть, что тот незаконнорожденный. Так вот для наших посконных христиан частная жизнь каждого - далеко не исключительно его/её личное дело, а едва ли не дело общественное и даже государственное. И это сближает их с папарацци, лезущими в чужую личную жизнь. В то время, когда многие европейцы осознали, что сферой общественных и государственных интересов может быть только профессиональная жизнь человека, а не частная, в России - всё наоборот: для общества важнее, чтобы человек был правильной ориентации, а не компетентным и честным служащим, эффективно выполняющим свои обязанности.
Главный же вред, на мой взгляд, как государству, так и гражданам причиняет бюрократия. Государственная служба не оставляет места для полноценного личностного развития человека, делает всех чиновников одинаково безликими винтиками. Сталкиваясь с чиновничьим бездушием и тупоумием, в душе не остаётся места для гуманизма. Но ведь это главная задача бюрократов - превратить людей в то, что будет способно на любую мерзость и подлость, будет служить хозяину. И от этого превращения в нечто непотребное и бесчеловечное может спасти только наш гуманизм и чувство собственного достоинства. И походы в церковь тут как правило не помогут: российской простоте невдомёк, что кланяется она не святым, а конторским столам.
Поддержка бюрократии и любой власти религиозной организацией означает её согласие с тем, как государство обращается с человеком. Сегодня в России чиновникам всех мастей позволительно творить беспредел и нарушать закон в обмен на лояльность высшему руководству страны. РПЦ так же ни в чём не стеснена, ибо поддерживает, уже совсем открыто, нынешний режим. Такое единодушие власти и Церкви катастрофично для нашей страны. Именно поэтому Церковь уже не может претендовать на нравственный авторитет и защищать права человека. Она – политически ангажирована. Ясно, почему РПЦ МП отказывается признавать Всеобщую декларацию прав человека и Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод.
РПЦ и права человека – несовместимы. Права человека опираются на достоинство. Достоинство вытекает из нравственного императива, нравственного закона внутри нас. Сказать "внутри каждого из нас" – чересчур оптимистично. Но этот закон существует в лучших из нас.
Носителем достоинства и нравственного начала может быть только человек, а не институты и организации. Церковь такова, каковы её люди, чада, но особенно - служители. По статистике, 85 % заключённых российских тюрем считают себя православными. Они ходят в свои тюремные церкви, носят крестики, молятся, целуют иконки, слушают проповеди, исповедуются батюшкам и целуют им ручки, даже причащаются. Это люди, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления.
Среди следователей и сотрудников ФСБ, прокуроров и судей подавляющая часть тоже православные. Как же они могут преследовать и судить своих братьев по вере? А если православные не поступают по вере, вправе ли они себя таковыми считать? Может ли РПЦ претендовать на всеобщий нравственный авторитет, если она не способна научить своих собственных адептов жить, как люди? Так и хочется сказать: "Разберитесь для начала с бревном в своём глазу".
Достоинство требует благоприятной среды, "воздуха". Таким "воздухом" являются свобода, равенство и признание: свобода быть собой, равенство перед законом и признание другими твоей инаковости. К несчастью, господствующая Церковь неспособна создать такой "воздух". Скорее, она его испортит. Свобода невозможна в силу регламентированности образа жизни и фанатизма. Равенство невозможно в силу веры в собственную исключительность и безгрешность своих авторитетов. Признание невозможно в силу косности, искажённой картины мира. Разумеется, такие представления унижают достоинство, а, следовательно, отрицают права человека.
Достоинство нельзя унизить само по себе. Его можно унизить, только нарушив права человека. Неудивительно, что никто из православных не пожаловался на мою "ту самую" заметку "Карелия устала от попов", поскольку в ней не было ничего, что могло бы хоть как-то нарушить их права или даже призвать их нарушить. А вот возбуждение уголовного дела в отношении меня, обыск, конфискация имущества, принудительное помещение в психушку, вымогательство денег, объявление меня в розыск – это и есть настоящее унижение достоинства, которое выражается в нарушении моих основных прав. Хочется обратить внимание, что клирики РПЦ полностью поддержали действия сотрудников ФСБ, МВД и СК, которые нарушили и продолжают нарушать мои права. И чем они все лучше талибов?
Россия всё больше становится фашистским государством с полувоенными судами. В России строго наказывают за свободу слова; уголовно преследуют антифашистов за фильмы о неонацистах; православные активисты бьют беззащитных девушек на улицах; в тюрьмах продолжаются пытки; в армии процветает "дедовщина"; мирных демонстрантов бьёт ОМОН; на оппозицию клевещет государственный телеканал; в проповедях клириков РПЦ все чаще используются, оставаясь без всяких правовых последствий, язык ненависти и вражды, призывы к насилию и оправдание нарушения прав тех или иных групп людей. Деятельность РПЦ и отдельных священников часто выходит за рамки правового поля, чему не спешат давать оценку прокуроры, иногда и вовсе покрывая их. Слышим ли мы слово в защиту прав человека и его достоинства со стороны иерархов РПЦ? Вопрос бессмысленный.
Сегодня у нынешней власти три союзника: армия, полиция и Церковь. У граждан России союзники только они сами и правозащитники, а также - косвенно - те, кто правозащитников поддерживает и финансирует их работу. Гражданам России в конечном счёте выбирать, в какой стране жить: бесправной и бездуховной (ну, нельзя назвать нравственным человека, угодничающего перед властью), либо в правовом государстве, которое уважает достоинство человека.
Максим Ефимов