И все же трудно найти мудрого Махатму
Того, который скажет: “Все есть Васудев!”*

*Васудева: Кришна. В этом контексте - обращение к Богу, Высшему Духу (“Бхагавад Гита”, VII:19)

Этот отрывок из перевода “Бхагавад Гиты” Сэра Арнольда Эдвина, Мастер часто цитировал, как выражение высшей истины, что существует только один Бог.
Прекрасную историю на эту тему поведал мне в 1960 году Йог Рамиях, святой, о котором Мастер говорил, что если бы провел в его обществе еще полчаса, то для него стало бы невозможным снова покинуть Индию.

Намдев (как рассказывал Йог Рамиях), знаменитый святой из Махараштры, обычно служил Кришне в своем местном храме с такой преданностью, что Господь часто являлся ему. Намдева почитали многие верующие, которые приходили издалека, чтобы посидеть у его ног.

В его деревне жил другой святой, гончар по профессии. Как и о Намдеве, о нем было широко известно, что он видел Бога. Однажды в храме собралось множество людей, чтобы отметить ежегодный религиозный праздник. Многие из присутствующих были поклонниками Намдева. Во время празднования гончар, следуя какой-то божественной причуде, решил испытать степень духовности каждого из собравшихся.
Гончар проверяет качество своих изделий, постукивая по ним костяшками пальцев. По звуку, который издает при этом горшок, он узнает нет ли в нем трещины. С мыслью об этом опыте святой шел через толпу, похлопывая верующих. Поскольку он почитался всеми, никто не жаловался; считалось, что такое несколько странное поведение должно послужить каким-то духовным уроком. Но когда гончар-святой похлопал Намдева, тот пришел в ярость. Разве они не были равны в духовном плане?
"Ты почему меня ударил?" — закричал он.
Совершенно спокойно гончар остановился перед ним и заявил: "Оказывается, в этом горшке трещина!"
Все засмеялись. Позднее Намдев, уязвленный до глубины души, поспешил в храм и взмолился: "Господи, Ты знаешь, как я люблю Тебя. Почему ты допускаешь, чтобы меня так унижали перед моими последователями?"
"Но что я могу поделать, Намдев, — сказал Господь. — В этом горшке трещина!”
"Господи! — воскликнул Намдев, упав на пол и вытянувшись всем телом. — Я хочу быть достойным Тебя. Можешь ли Ты указать мне путь к совершенству?"
"Для этого тебе нужен гуру, Намдев».
"Но я вижу Тебя, Господа вселенной! Какая мне польза от гуру?"
"Я могу вдохновить тебя через видения, — отвечал Господь. — Я могу даже научить тебя. Но я не могу вывести тебя из заблуждения, кроме как через того, кто знает Меня, ибо таков Мой закон».
"Господи, скажи мне хотя бы, кто же мой гуру?"
Господь назвал Намдеву имя святого и деревню, в которой он жил. "Он будет твоим гуру, — сказал Господь. И добавил с улыбкой: "Не удивляйся, если он покажется несколько странным. Такой у него путь».

Намдев отправился в деревню, которую назвал Кришна и стал расспрашивать о святом, проживающем в округе.
"Тот лунатик? — смеялись жители деревни. — Кто захочет иметь дело с ним?" Видите ли, в обычае некоторых святых не выставлять напоказ свое духовное величие, чтобы оградить себя от искателей диковин. Но когда Намдев стал подробнее расспрашивать местных жителей, они небрежно ответили: "Вы, возможно, найдете его где-нибудь около храма. Он обычно проводит время там".
Намдев направился к храму. В ограде никого не было, но когда он вошел в храм, то обнаружил там полубезумного взъерошенного старика, небрежно развалившегося на полу. "Конечно, этот не может быть моим гуру", — подумал он с тревогой.
Но через мгновение этот вопрос вылетел у него из головы. Потому что, к своему ужасу, он заметил, что ноги старика покоились на “лингаме Шивы.*

*Священный символ Бога в аспекте Шивы, Разрушителя заблуждений. лингам Шивы обычно воспринимается как абстрактное представление мужского фаллоса, что никогда буквально не признавалось верующими индусами. Западные ученые ошибались объявив, что лингам символизирует мужскую сексуальность и, что поклонение этому символу означает поклонение сексу. На самом деле, Шива в классической мифологии описывается как Высший из отрекшихся. Для индусов лингам представляет собой скорее всеобщий мужской принцип, который в человеческой природе выражается через такие качества как сила, решимость и мудрость, в отличие от противоположных женских качеств: нежность, приспособляемость и любовь.
На более эзотерическом уровне, лингам представляет также позвоночный столб человека, через который жизненная сила (прана) должна подниматься вверх к мозгу йога, чтобы достигнуть состояния божественного единения. В действительности, лингам Шивы выражает в камне состояние расширяющегося сознания, которое наступает в медитации по мере того, как жизненная сила начинает перемещаться из органов чувств в позвоночник.

Взбешенный этим актом, Намдев быстро подошел к этому человеку и потребовал немедленно отодвинуть ноги. Старик сонно приоткрыл свои глаза и ответил: "Видите ли, сын мой, всё дело в том, что я стар. Мне уже нелегко передвигать это тело. Не будете ли вы столь любезны, чтобы перенести мои ноги туда, где нет лингама?"
Намдев поспешил сделать ему такое одолжение. Но когда он был готов положить ноги старика на новое место, то увидел прямо под ними другой лингам Шивы! Он передвинул их снова; третий лингам появился под ними. То же произошло после четвертой попытки! Внезапно его озарило: этот человек был его гуру! Покорно простершись перед ним, Намдев молил его о прощении.
"Я был слеп, Гурудева!* — воскликнул он. — Теперь я знаю, кто вы есть и понял, что вы старались наставить меня».

*“Божественный гуру”, — обычное выражение чувства любви и уважения со стороны ученика.

С величавым спокойствием старик поднялся на ноги. "Бог повсюду, Намдев, — сказал он. — Найди Его в себе и преображенным взором находи Его во всем!" Гуру слегка ударил Намдева в грудь, у сердца. Дыхание покинуло тело ученика. Словно вросший в пол храма, Намдев застыл, не в силах шевельнуть ни одним мускулом. Его сознание, словно вздувшиеся воды озера, прорвало хрупкую плотину тела. Подобно жидкому свету, его потоки стали распространяться во всех направлениях на окрестности храма, деревню и всю Индию. Нации, континенты, океаны заполнялись его расширяющимся блаженством. Наконец оно охватило весь мир, солнечные системы, галактики! В каждом пятнышке пространства он видел только Бога; нескончаемый свет, бескрайнее блаженство! Слишком глубоко увлеченный, чтобы просто восторгаться, он осознал, что все это был он!

С этого дня Намдев жил, погруженный в божественное сознание. Он блуждал по стране день и ночь, упоенный безмерным счастьем.
Однажды, много месяцев спустя, случилось так, что он оказался в окрестностях своей старой деревни. Проходя мимо храма, где он впервые служил Богу, он вошел в него и сел для медитации. Вновь, как прежде, Господь явился ему в образе Кришны.
"Дитя мое, — сказал Он, — много месяцев ты пренебрегал Мною, ты, кто никогда не упускал дня, чтобы служить мне здесь! Я скучал по тебе. Где ты был?"
"Мой возлюбленный, — воскликнул Намдев, счастливо улыбаясь шутке Господа, — как мог я подумать идти сюда, чтобы увидеть тебя, если везде, куда ни взглянешь, во всем видишь Твое бестелесное присутствие!"
Тогда, блаженно улыбаясь, Господь ответил: "Вот теперь в этом горшке нет трещины!"

“Трещина” в “горшке” Намдева состояла в том, что он считал себя уникальным созданием, отличавшимся от всех других. В космическом смысле наши эго ничто иное, как вихри сознательной энергии; находясь в бескрайнем океане сознания они принимают видимость свой отдельной реальности, как завихрения воды в ручье.

До того, как этот мир сформировался, когда его атомы носились в бесконечном пространстве, не было различия в формах и веществах, на которые человек смотрит, как на реальность. Не было ни деревьев, ни гор, ни рек, ни животных, ни людей — только газовые туманности. Когда-нибудь, как говорят астрономы, эти формы снова станут газами. Принимая во внимание их аморфное состояние в прошлом и будущем, материальные формы, очевидно, не являются реальными в фундаментальном смысле. Да, они существуют, однако их реальность не такая, какой она нам представляется.

В конечном счёте, и наши эго не реальны так же, как не реальны все эти формы, которые мы видим вокруг нас. Духовная эволюция достигает кульминационного уровня, когда наши отдельные вихри сознания растворятся в бесконечном сознании.
Если бы человеческое сознание, подобно весу, форме и структуре, было просто результатом соединения материальных атомов, то оно не было бы вечным и умирало бы с распадом наших тел. Однако сама материя, как утверждает современная физика, есть продукт более утонченной реальности - энергии. Поэтому во вселенской гармонии возникало бы противоречие, если бы тончайшая из реальностей — сознание, оказалась продуктом наиболее грубой - материи. Сегодня к йогам присоединяется все больше физиков, которые утверждают, что материя является проявлением энергии и, таким образом, энергия в свою очередь должна быть проявлением сознания.

Для нашего ограниченного мышления, определение и понимание — часто синонимы. Чем точнее мы можем описать объект, тем яснее, — как мы считаем, — мы можем понять его. Бесконечное сознание — состояние бытия, в котором все определения воспринимаются как нереальные, означает для нас полную утрату всего того, что мы приравниваем к пониманию. Зададим себе вопрос: допустим, что наши эго растворились и наше маленькое самосознание влилось в космическое сознание; не означает ли для нас эта потеря самосознания конец всякого осознания?
Сколь несовершенны методы логики! Конечно, ответом будет: да, утрата самосознания означает смерть осознания для нас, поскольку не остается нас! Однако, утрата самосознания эго ни в коей мере не означает для нас утрату собственно осознания.

Альфред Теннисон, великий поэт, писал в своих “Мемуарах”: "Какой-то род пробуждающего транса — не найду лучшего слова — я часто испытывал с раннего детства, когда оставался совершенно один. Такое состояние охватывало меня, когда я мысленно повторял свое имя до тех пор, пока вдруг, как бы из-за интенсивного сознания индивидуальности, сама индивидуальность, казалось, растворялась и улетала в бесконечное бытие; это не было неопределённым состоянием, это было ясное, совершенно отчетливое, невыразимое словами состояние (где смерть казалась невозможной) утраты индивидуальности (если это было так), которое казалось состоянием не смерти, но единственно настоящей жизни . . . Это не бессознательный экстаз, а состояние непостижимого чуда при абсолютной ясности ума".

Великие йоги утверждают, что с полной утратой самосознания ищущего, оно вливается в океан бесконечного сознания; само становится бесконечным. Одна физическая смерть не может привести нас в такое состояние потому, что со смертью мы теряем только физическое тело, но сохраняем астральное тело, а с ним и осознание эго. Только благодаря медитации и погружению в необъятную сферу сверхсознания мы можем достигнуть полного освобождения от ограничений нашего эго. В космическом сознании мы обнаруживаем, что наше истинное Я — бесконечно. Это и только это является настоящим значением выражения "самореализация", которое сегодня подвергается таким нападкам.

Однажды в Твенти-Найн Палмс, когда Мастер был занят проверкой своих комментариев к “Бхагавад Гите”, он попросил Дороти Тейлор прочитать некоторые разделы группе монахов из Маунт Вашингтона. В процессе чтения Мисс Тейлор подошла к тому месту рукописи, где описывалось состояние единения с Богом. Когда, говорил Мастер, верующий обретает это божественное состояние, он понимает, что один лишь Океан Духа реален; Бог принял внешность его маленького эго, потом через некоторое время вновь принял эту волну в Себя. В сущности, спящее дитя просыпается в космическом сознании, чтобы снова увидеть себя Богом.
Однако, продолжал объяснять Мастер, святой, который обретает это возвышенное сознание, никогда не скажет: “Я есть Бог”, потому что понимает — это необъятный Океан стал его маленькой волной эго. Иначе говоря, волна не стала бы претендовать на то, что она и есть этот Океан.

В этот момент, присутствовавший при этом Деби, взволнованно воскликнул: "Но, Сэр, если вы едины с тем Океаном, то значит вы есть Бог!"
"Почему Я? — спросил Мастер. — Говорите "Он. Он есть Бог".
"Однако, Сэр, вы едины с Ним и Он — единственная реальность. Это значит, что вы тоже Бог".
"Но это тело не есть Бог!"
"Вы не тождественны вашему телу, Сэр, поэтому все равно можно сказать, что вы есть Бог».
"Хорошо, но в таком случае, почему вы говорите “Вы”? Вы тогда тоже есть Бог! В дискуссиях такого рода будет меньшим заблуждение, если мы скажем “Он”.
"Но в чем же различие?"
"В Священных Писаниях говорится …" — начал Мастер.
"Это лишь ваше смирение, Сэр, — прервал его Деби, — побуждает вас устанавливать различие между вами и Им».
"Какое здесь может быть смирение, если отсутствует сознание эго?"
Деби торжествующе воскликнул: "Но если вы говорите, что эго отсутствует, значит, что вы есть Бог!"

Смеясь, Мастер продолжил прерванное Деби высказывание: “В Священных Писаниях говорится, "Тот, кто знает Брахму, становится Брахмой” (Мундака Упанишад )
"Ну вот! — вскричал Деби. — Вы сказали это сами!"
Мастер, все еще смеясь, возразил: "Я не говорил этого. Так говорит Священное Писание". Мастер, не отождествлял слова, которые он произнес, с человеческим телом. Именно в своей высокой душе он видел себя в единстве с бесконечностью. Но Деби был не способен совершить такой мысленный прыжок от чистого выражения Бесконечности к Самой Бесконечности.
"Вы цитировали эти Священные Писания, Сэр, — напомнил он непреклонно Мастеру. — Это значит, что вы согласны с ними!"
Понимая, что, возможно, различие было слишком неуловимым для многих, Мастер заключил: "Хорошо, тот, кто говорит, что он есть Бог — не есть Бог. И, — добавил он с улыбкой, — тот, кто говорит, что он не Бог, тот не Бог!"
После этого разговор утонул в общем смехе.

Освобождение от эго не наступает с первыми проблесками космического сознания. Вначале, даже в расширенном состоянии сознания, в глубинах памяти человека присутствует: “Я — аморфный, но все еще реальный Джон Смит, наслаждаюсь этим состоянием сознания”. Тело в таком состоянии транса неподвижно. Погруженность в Бога в этот момент называется сабикальпа самадхи: ограниченная погруженность, временное состояние, так как человек выходит из него, вновь принимая ограничения эго. Однако при повторяющихся погружениях в состояние транса власть эго над умом постепенно разрушается, пока не наступит понимание: “Уже нет Джона Смита, чтобы возвратиться в него. Я — Дух!” Это высшее состояние: нирбикальпа самадхи, или неограниченная погруженность, состояние неизменное и вечное. Если из этого состояния кто-то возвращается в телесное сознание, то уже не мыслит раздельного существования от океана Духа. Джон Смит больше не существует: лишь вечный Дух, который оживляет его тело, питается через него, учит через него и выполняет все нормальные функции человеческого существа. Такое направление энергии вовне со стороны того, кто однажды обрел нирбикальпа самадхи, иногда называют как сахаджа самадхи, или самадхи без усилий.

Божественная свобода приходит только с обретением нирбикальпа самадхи. До этой стадии эго все еще может (и - увы, иногда делает это) вернуть ум в омраченное состояние. С обретением нирбикальпа самадхи человек становится дживан мукта, — свободным, но все еще живущим в физической форме. Несмотря на исключительно высокое состояние, дживан мукта еще не полностью свободен. Вкрадчивое напоминание: “Я Джон Смит”, забыто; он не может обрести новую карму, поскольку разрушено эго, за которое цепляется карма. Но даже теперь все еще сохраняется память всех предшествующих жизней: Джон Смит в тысячах, может быть, в миллионах воплощений; Джон Смит — однажды бандит, Джон Смит — разочарованный музыкант, Джон Смит — обманутый любовник, нищий, хвастливый тиран. Все прежние ипостаси необходимо переделать, одухотворить их карму и распахнуть дверь в бесконечность.

"Очень немногие святые на этой земле обрели окончательную свободу", — сказал мне однажды Мастер.
Я с удивлением спросил: "Что же стало со всеми великими святыми из вашей автобиографии? Они умерли и некому заменить их?"
"Великими среди них были многие, но очень немногие обрели окончательное освобождение — только Бабаджи, Лахири Махасайя, Шри Юктешвар и некоторые другие. Однако многие обрели нирбикальпа самадхи, высшее состояние сознания. Они были воистину подобны Христу. Два ученика Лахири Махасайя достигли полного освобождения: Свами Пранабананда (“святой с двумя телами”) и Рам Гопал Музумдар (“бодрствующий святой”).
"А что вы скажете о Свами Кешабананде?" (Выдающийся ученик Лахири Махасайя.)
"Кешабананда слишком сильно увлекался чудесами. Лахири Махасайя часто ругал его за это".
"А что вы скажете о вашем отце, сэр?"
"О, нет! Он был великая душа, но всё ещё был привязан к своим сыновьям".
"А Тереза Нойманн?"
"Она достигла высокого состояния, но еще не полностью освобождена».
"Получил ли освобождение Бадхури Махасайя, “святой, способный к левитации”?"
"Он был истинный мастер, но тоже не обрел свободу. Очень трудно обрести полное освобождение».
"А Трайланга Свами? У меня было впечатление, что он аватар*."

*“Божественное воплощение”. Этот термин применяется для описания того, кто родился полностью свободным от всей прошлой кармы.

"Нет, аватар приходит с особой миссией. Трайланга Свами был дживан мукта — великим мастером, но еще не полностью освобожденным».
"А что вы скажете о Матаджи, сестре Бабаджи? Она, конечно, освобождена, не так ли? И вы даже писали, что она “почти” также духовно развита, как ее брат».
"Это и означает, что она еще не была полностью освобождена. — Мастер помедлил и добавил, — но теперь она, должно быть, свободна».
"Сэр, почему мастер не может растворить всю свою карму в момент, когда обретает единение с Богом?"
"Видите ли, — ответил Мастер, — в том состоянии вам неважно, вернётесь вы или нет. Для вас это как сон. Вы не спите, а просто видите сон. Вы можете продолжать воплощения или сказать “я свободен”, и сразу стать свободным. Это все в вашем уме. Как только вы скажете, что вы свободны, вы обретете свободу".
Присутствовавший при этом Бун, который, видимо, не понял главное, что полная свобода может быть обретена только после высшей стадии самадхи, возразил: "Но, Сэр, если бы я сказал, что свободен, я на самом деле не стал бы свободен, не так ли?"
"О, да! То есть, вы стали бы свободны, если бы сказали это в требуемом состоянии сознания свободы. Но вы сами ответили на свой вопрос. Вы сказали, “я не стал бы”. Беда в том, что ум уже отравлен заблуждениями, от которых старается избавиться, у него не достает сил". Мастер стал рассказывать историю, иллюстрирующую этот тезис.
"Человек, которому досаждал демон, стал искать в Священных Писаниях способ избавления от этих злых существ. Найдя такое средство, он стал повторять определенные слова над горстью порошка, которую потом бросил в демона.
"Это бесполезно! — расхохотался демон, — Я уже был в порошке, прежде чем ты начал читать заклинания над ним. Как он может повредить мне?"
Ум так же, как тот порошок, уже отравлен самим “демоном” невежества, от которого он старается избавиться.
В другой раз, говоря о той степени умственной свободы, которая является предварительным условием даже для проблесков самадхи, Мастер сказал: "Именно мысль о том, что мы не свободны, мешает нам стать действительно свободными". Достаточно избавиться от этой мысли, чтобы войти в самадхи! Самадхи - это не то, что мы должны получить. Мы уже имеем это! — добавил Мастер. — Всегда держите в уме эту мысль: вечно мы были с Богом. На какое-то краткое время — на несколько быстро мелькающих воплощений — мы живем в заблуждении. Потом, мы снова свободны в Нем вечно!"
Когда душа обретает полное освобождение, она становится сиддха (“совершенное существо”), или парам мукта (“совершенно свободная душа”). Даже в этом состоянии, индивидуальность не утрачивается, но сохраняется в форме памяти. Карма многих воплощений Джона Смита освобождена в Бесконечность, но память о ней, теперь одухотворенная, сохраняется в вечности. Душа, достигнув состояния высшего освобождения, редко воссоздает свою запомненную индивидуальность и никогда не делает этого, кроме как по велению Божественной Воли. Когда совершенно свободная душа возвращается в этот мир, она заботится только о благополучии человечества. Такое воплощение называют аватар или “божественное воплощение”.
Таким, говорил нам Мастер, был Бабаджи, первый из нашей прямой линии гуру. Такими были Лахири Махасайя — йогаватар, или “воплощение йоги”, как называл его Мастер; и Свами Шри Юктешвар, которого Мастер считал современным индийским гьянаватаром, или “воплощением мудрости”.

"Сэр, — спросил я однажды Мастера в его пустынной обители, — вы аватар?"
С совершенной простотой он ответил: "Работа такой важности должна была быть начата аватаром».

Аватар, говорил он нам, приходит на землю с божественной миссией, часто для всеобщего возвышения человечества. В отличие от аватара, усилия сиддха всегда направлены к единению его собственного сознания с Богом. Поэтому Бог действует через сиддхов не так, как через аватаров. Аватарам Он дает силу приводить бесчисленное число душ к свободе в Нем. Сиддхам Он дает силу освободить себя и нескольких других.

"Мастер, — сказал я однажды, — если Йоги Рамиях был полностью освобожден, были ли у него, как у его знаменитого гуру, Рамана Махарши, ученики?"
"О, да, — ответил Мастер. — Он должен был их иметь. Вы должны освободить других, прежде чем сами сможете стать полностью свободными».

Когда я в 1960 году встретил Йога Рамияха, то обратил внимание на то, как мало имел он учеников. Я спросил его, почему бы ему не поделиться своей божественной мудростью с множеством учеников? Его ответ был прост: “Бог сделал то, что Он желал сделать с этим телом”.

Кажется, Мастер говорил, что самое меньшее число душ, которое каждая душа должна освободить, прежде чем сама сможет обрести состояние парам мукта — шесть.

Парамханса Йогананда говорил, что был послан в этот мир в период, когда на земле испытывалась исключительная нужда в духовности.

Однажды Деби рассказал мне об одном друге-индусе, который прибыл на год учебы в Америку и которому на его пути морем, явился Мастер. Он никогда прежде не слышал о Йогананде. Спустя несколько месяцев, Деби привел его в церковь Голливуда на воскресную службу. Когда его друг увидел Мастера, который читал проповедь, он сразу узнал в нем являвшегося ему святого.
"Сэр, — спросил потом Деби, — у моего друга есть свой гуру в Индии. Почему же ему было даровано видение вас?"
"Потому что, — отвечал Мастер, — на это было особое веление Бога».

Аватар в отличие от большинства святых, которые заняты процессом собственного полного освобождения из пут майи, может казаться привлекательно человечным и жизнеутверждающим. Но в своей человечности он предлагает человеку новый взгляд на то, что действительно означает быть человеческим существом. Люди обычно ассоциируют человечность со слабостью, а не с силой. “Я всего лишь человек” — говорят они, оправдывая свое поражение. Они не понимают, что именно человечность дает им наилучшие возможности для успеха! В присутствии Мастера выражение “человеческие неудачи” приобретает смысл “не удалось быть вполне человеком”.

Хотя каждый из великих Мастеров вправе сказать как Иисус, “Я и мой Отец одно ”, многие нисходят с этой высоты, как это сделал Иисус, чтобы насладиться отношениями любви с Господом: “Я и Ты”. В Священных Писаниях Индии говорится, что Бог создал вселенную “чтобы Он мог Сам получать наслаждение от Себя через многих”. Увы, огромное большинство Его созданий утратили сознательную связь с бесконечной радостью собственного бытия. Одни лишь святые в их счастливом романе с Господом, реализуют это глубокое назначение Его творений, позволяя Ему выражать Его радость через их жизни.

Аватары и другие мастера часто проходят через годы садханы (“духовной практики”) в юности в качестве примера для других. Если бы они не делали этого, их ученики могли бы говорить, что медитация и собственные усилия не обязательны для обретения Бога или что такие практики - не их “путь”.

"Если вы стремитесь к Богу, — обычно говорил Мастер, — идите за Ним. Для этого требуется великая решимость и постоянные серьёзные усилия. И помните, минуты более важны, чем годы».
Великой поддержкой на этом пути является постоянная мысль о том, что ты уже свободен.

Упали покровы света и тени,
Рассеялся скорби туман,
Унеслись все зори мимолетной радости,
Исчез туманный мираж чувств.
Любовь, ненависть, здоровье, болезнь, жизнь, смерть:
На экране двойственности растаяли эти обманчивые тени.
Волны смеха, чудовища сарказма, водовороты меланхолии
Тают в бескрайнем море блаженства.
Буря майи утихла
Под взмахом магического жезла глубокой интуиции.
Вселенная – забытый сон – таится в подсознании,
Готовая заполнить вновь пробуждённую
Божественную память.
Я живу без космической тени,
Но не бывает тени без меня,
Как бывает море без волн,
А волн без моря не бывает.
Нет более для меня сновидений и яви,
Состояний глубокого сна сверхсознания,
Прошлого, настоящего, будущего,
Лишь вечное, всепронизывающее «Я» везде.
Планеты, звезды, туманности, Земля,
Вулканический огонь Судного дня,
Плавильная печь творения,
Сияние безмолвных рентгеновских лучей, пылающие потоки электронов,
Мысли всех людей, прошлого, настоящего и будущего,
Каждую травинку, себя самого, всё человечество,
Каждую пылинку вселенской,
Гнев, жадность, добро, зло, спасение, вожделение -
Всё поглотил я и превратил
В безбрежный океан - кровь своего единого Существа.
Теплящаяся радость, часто раздуваемая медитацией,
Ослепляя мои полные слез глаза,
Вспыхнула бессмертным пламенем блаженства,
Поглощая мои слезы, мое тело, меня всего.
Ты – это я, я – это Ты,
Знающий, Познающий, Познанный – Единый!
Спокойный, нерушимый восторг, вечно живой, вечно новый покой!
Дарующее невообразимое счастье превыше любых ожиданий блаженство самадхи!
Не бессознательное состояние,
Не умственная анестезия,
Из объятий которой не вырваться.
Самадхи только расширяет владения моего сознания
Далеко за пределы царства смертных
До самых границ вечности,
Где Я – Космическое Море,
Смотрю на плывущее во Мне крохотное эго.
Ни воробей, ни песчинка не упадут вне моего взора.
Весь космос айсбергом плывёт в море Моего ума.
Огромное вместилище, Я сделан из всего.
Во всё более глубокой, долгой, жаждущей,
Данной гуру медитации
Приходит это божественное Самадхи
Я слышу гудение дрожащих атомов.
Темная земля, горы, долины – смотри!
Это расплавленная жидкость!
Её текущие моря испаряются, превращаясь в туманности!
АУМ сдувает эти пары, обнажая всё,
Что таилось за их покровами:
Безбрежные океаны сияющих электронов,
И, наконец, звук ударов космического барабана
Рассеивает грубый свет на вечные лучи
Всеохватывающего блаженства.
Из радости я пришел, для радости я живу, в священной радости я растворяюсь.
Я – океан сознания, вбирающий в себя все волны мироздания.
Сняты умело четыре покрова:
Твердого, жидкого, газа и света.
Я во всем входит в Великое Я.
Навсегда ушли порывисто мерцающие тени мирских воспоминаний,
Безоблачно небо моей души – внизу, впереди и высоко вверху.
Я с вечностью слился в едином луче.
Я, крохотный весёлый пузырек , – стал Морем Самой Радости.

URL записи