МАЙ

       Лишь только отзвучит апрельская увертюра, прогретое ещё не раскалившимся вдохновенным майским солнцем  пространство межгорной долины начинает стремительно заполняться красками, звуками, запахами ликующей юности Природы.
       Май – это гимн Жизни, торжество её неистощимой силы. Обитая в тайных глубинах всякого существа, весенней порой она пробуждается и приводит в движение целые миры.
Подъём, всеобщее возбуждение разлиты вокруг, всё напоено, насыщено энергией любви, расцвета, радости бытия, всё пускается в рост, углубляясь, расширяясь, разворачиваясь, раскрываясь в формах, исполненных совершенства, симметрии и красоты.
       Как назвать, каким символом обозначить это ощутимое кожей напряжение великой природной тишины, почти не нарушаемой птичьими песнями , шелестом первой листвы, неумолчно шумящей на перекатах рекой?  Хотя в тишине этой  угадываются словно звучащие в отдалении голоса скрипок, альтов, виолончелей, и  если вслушаться, можно различить флейту, валторну, кларнет, гобой и даже трубы, но это не  симфония, не инструментальная пьеса.  Кажется, даже самая прекрасная музыка  прозвучала бы диссонансом в наполненной светлыми майскими вибрациями чаше долины, не говоря уже о скрежете и буханье нередко включаемых на полную мощность магнитофонов. И в живописном полотне даже самого одарённого, тонко чувствующего художника не могут быть отражены вся полнота, всё многозвучье и многоцветье, всё воодушевление  вздымающейся волны Мая. Нет средств, нет жанра, нет мастеров столь универсальных, чтобы выразить всеохватность полифонии священного действа кульминации Весны.  Да и возможно ли состязаться с Тем, кто сотворил это чудо и сотворил нас самих? С тем, чьим невидимым взмахам дирижёрской палочки подчиняется всё и подчиняются все… Никакого произвола, выверены каждый штрих, каждое движение, всё исполняется в срок и в соответствии с великой мировой гармонией.
       Пожалуй, первыми в этом разнородном мощном ансамбле проявляют себя черёмухи. Храбро, не опасаясь  заморозков и не дожидаясь, когда сформируются поначалу красноватые овальные листочки, они выпускают цветочные грозди, которые тут же спешат раскрыться, расцветиться белым дымком. Почти одновременно совсем ещё голые ветви слив сплошь покрываются мелкими душистыми цветками, на которых вместе с черёмухой медвяно настаивается воздух, привлекая целые эскадрильи легкокрылых пчёл и тяжеловесных шершней. Лёгкими облаками нежной желтоватой зелени начинает кудрявиться тонкая вязь берёзовых крон- вначале на солнечных местах, на взгорках, на том берегу, а потом и всюду. Дикие яблони готовятся явить миру свои роскошные бело-розовые мантии. Лиловатыми, собранными в пучки, свечами молодых побегов прирастают ветви кедров и сосен. Рябины , те, что постарше, набухают мощными почками, а  уже принаряженный листвой молодняк принимает участие в торжествах весеннего бала. Дольше всех, будто ещё не отойдя от межсезонной дрёмы, в величественном спокойном раздумье стоят пока обнажённые дубы, липы, маньчжурские орехи… Да и то сказать, торопливость им не приличествует, им ведь придётся завершать праздник. Уже глубокой осенью, когда с листвой расстанется большая часть деревьев и прозрачными станут леса и перелески, они ещё долго будут радовать глаз своими жёлто-багряными нарядами. А пока… Они, наверное, с тайной улыбкой взирают на эти мятежные буйные хороводы, они ещё успеют предстать во всей своей красе.
       Под деревьями, на полянах, вдоль тропинок, уже подтянулась изумрудная зелень трав, пока не назойливая, не до пояса высотой, а желанная и приятная. На неё с жадностью набрасываются коровы, которые, наслаждаясь отсутствием комаров и оводов, до темноты  ходят по берегам и возвращаются с тяжёлыми круглыми боками.  Ах, какая великая жизнетворная сила сейчас в этих травах – только успевай собирать да сушить на зиму.Но это отдельная история, отдельный сказ.
       А над всем этим, в голубом шатре небес медленно и горделиво проплывают армады белоснежных облаков-парусников  и стаи белоснежных облаков-лебедей.
       Праздник продолжается… Это Май!  




URL записи