воскресенье, 10 ноября 2013
 10 Ноября 1885 г. В этот день по набережной немецкой реки Неккар со скоростью 12 км/час (невероятная для того времени) пронесся самый первый мотоцикл. На самом деле мотоцикл представлял собой ни что иное, как велосипед со встроенным мотором. Колеса и рама у велосипеда-мотоцикла была сделаны из дерева, причем, стоит отметить, что у транспортного средства было четыре колеса, а не два, покрышки которых были не резиновые, а железные. Двигатель же находился под сиденьем, и обладал мощностью в половину лошадиной силы. В качестве топлива можно было использовать керосин или бензин. Для запуска силового агрегата необходимо было при помощи бензинового нагревателя раскалить трубку, сделанную из меди, которая впоследствии служила воспламенителем для горючей смеси. Сам двигатель же запускался при помощи заводной рукоятки, при этом, при удачном стечении обстоятельств, вся процедура занимала примерно одну минуту. Несмотря на всю примитивность мотоцикла, основные принципы его функционирования были заложены. |
Название курорта Геленджик переводится с тюркского как “Город белой невесточки”.
Оно связано с преданием о красавицах – гордых горянках, которых увозили из древне-греческой торговой колонии в турецкие гаремы.
Классик русской литературы Александр Куприн писал в начале прошлого века: “От названия Геленджика, которое переводится как “Белая невеста”, веет колоритным языком восточной поэзии, чем-то выхваченным прямо из “Песни-песней” царя Соломона. Да и сам город подобен невесте: весь тонет в белых садах цветущих груш, яблонь, миндаля и абрикосов”.
В 2010 году, к началу курортного сезона в Геленджике на набережной установили скульптуру "Белой невесты" — символа города-курорта.
Авторы проекта — скульпторы Санкт-Петербургской Художественной мастерской Евгений Соколов и Андрей Поляков. Скульптура юной невесты выполнена из бронзы и покрыта специальным белым раствором. Ее более чем двухметровый рост позволяет видеть скульптуру издалека, даже со стороны моря.
С образом невесты связаны самые светлые мечты, чистота помыслов, начало новой жизни, вера в счастье. Этот образ очень символичен для Геленджика, города, с которым у миллиона людей связаны самые романтичные и добрые воспоминания. Поэтому памятник отлично вписался в атмосферу Геленджика и самой набережной.
(Турбина,ру)
Авторы проекта — скульпторы Санкт-Петербургской Художественной мастерской Евгений Соколов и Андрей Поляков. Скульптура юной невесты выполнена из бронзы и покрыта специальным белым раствором. Ее более чем двухметровый рост позволяет видеть скульптуру издалека, даже со стороны моря.
С образом невесты связаны самые светлые мечты, чистота помыслов, начало новой жизни, вера в счастье. Этот образ очень символичен для Геленджика, города, с которым у миллиона людей связаны самые романтичные и добрые воспоминания. Поэтому памятник отлично вписался в атмосферу Геленджика и самой набережной.
(Турбина,ру)
В объективе самые интересные и свежие фотографии далекого и не очень космоса.
Раздельная туманность
Прекрасная тройная туманность NGC 6514 в созвездии Стрельца. Название туманности предложено Уильямом Гершелем и означает «разделенная на три лепестка». Точное расстояние до нее неизвестно, но по различным оценкам составляет от 2 до 9 тысяч световых лет. NGC 6514 состоит сразу из трех основных типов туманностей — эмиссионной (розоватый цвет), отражающей (голубой цвет) и поглощающей (чёрный цвет). (Фото M
Княгиня Ольга Палей: « Одна, но истинная роль…» Очертания судьбы в документах и письмах.(часть II)
Вскоре последовало и более ощутимое наказание: Павел Александрович был отчислен со службы и ему был запрещен въезд в Россию, опеку над его детьми взяла на себя Императорская чета и Мария и Дмитрий звали их с тех пор «Папа Ники и мама Аликс»….Несколько лет Павел Александрович со морганатической супругою - теперь графинею Гогенфельзен - прожили в Париже, где ожидали императорского прощения. Они вели шумную светскую жизнь, благо состояние, предусмотрительно помещенное Великим князем в ряд европейских банков, вполне им это позволяло.. Трудно сказать, сколько бы продолжалось ожидание царской милости, если бы не трагедия, случившаяся в большом романовском семействе! В феврале 1905 года был убит бомбой террориста Ивана Каляева Великий князь, московский генерал - губернатор Сергей Александрович и Павел Александрович приехал на похороны брата. После пышных и тяжелых церемоний князь встретился со своим Государем - племянником, и услышал, что тот «больше на него не сердится». И все, возможно, уладилось бы вполне мирно, если бы Павел Александрович не стал торопить события, прося разрешения узаконить в России брак, «чтобы положение троих его детей, рожденных в этой связи, не было фальшивым».. Император ответил дяде через несколько дней письмом, Вот строки из него:
«….. Во всяком случае за мною остается право решения вопроса о времени, когда тебе разрешено будет приехать сюда с женою. Ты должен терпеливо ожидать, не забегая вперед. Позволив тебе сейчас приезжать в Россию время от времени, я желал тебе этим дать утешение твоим детям видеться с тобою. Они потеряли в дяде Сергее, в сущности, второго отца. Не забудь, что ты покинул их лишь для личного своего счастья.»
Великий князь воспринял письмо как личное оскорбление и отказался появляться на родине без жены, хотя бы и ради встреч с детьми. О признании неравнородного брака князя Павла, смягчении его участи хлопотали перед Государем старшие дяди - Владимир и Алексей, но Николай Второй оставался непреклонен, и в этом его поддерживала не столько молодая Императрица, сколько Вдовствующая Государыня - мать Мария Феодоровна. Великому князю Алексею Александровичу, Император в частном письме так объяснял мотивы своего отказа: « Я смотрю на этот брак, как на поступок человека, который желал показать всем, что любимая им женщина - есть его жена, а не любовница. Желая дать новое имя сыну ее Пистолькорсу,* (*Владимир Александрович носил фамилию отчима - Пистолькорс. В 1915 году, вместе с матерью, он получил родовое имя князя Палей) он этим самым поднимает восьмилетнее прошлое, что, в особенности, неудобно по отношению к его детям от покойной принцессы Александры. Они в таком уже возрасте, что скоро могут понять, какого рода отношения существовали между их отцом и его женою. Не думаю, чтобы это способствовало сближению их с ним. Репутация жены, восстановленная законным браком, опять поколеблется, благодаря подчеркиванию прошедшего. Наконец, совершенно естественно, ребенку оставаться при матери и продолжать носить фамилию первого мужа. Вот те причины, которые заставляют меня не соглашаться на просьбу дяди Павла.» Дочь и сын Павла Александровича так и не смогли сблизиться с отцом: он не отвечал на письма детей и отказывался приезжать в Россию, Лишь в 1908 году, уступив просьбам дочери, выходящей замуж за шведского крон - принца Вильгельма, он приехал на свадебные торжества, но присутствовал лишь на венчании… Мария Павловна очень переживала безразличие отца и вынужденное сиротство - свое и брата Дмитрия, красавца гвардейца и спортсмена..Судьба княжны императорской крови, наследной принцессы Бернадотт сложилась не слишком счастливо. Снедаемая комплексом сиротства Мария Павловна не сумела сохранить «коронованный брак», оставила ребенка, и мужа, чтобы в 1913 году вернуться в Петербург; пройти через все ужасы войны, революции и эмиграции, открыть модный дом в Париже, и умереть вдали от России….Но линия жизни княжны Марии Павловны это - иная, история, Вернемся к нашему повествованию о княгине Ольге Палей.
«Paskal Dagnan-Bouveret: Княгиня Ольга Палей, графиня Гогенфельзен, 1904 год.»
К тому моменту, когда Мария Павловна покинула Швецию, ее опальный отец уже год, как жил в России вместе с новой семьей . Ему возвратили звания, восстановили на службе. Он выстроил в Царском Селе, по соседству с Императорской резиденцией, роскошный дворец в стиле Людовика XV, украшенный французскими гобеленами и коллекцией живописи. «Парижский» тон новому дому, разумеется, задавала блистательная «мадам Ольга». Она устраивала в палаццо роскошные приемы и музыкальные вечера, спектакли в пользу детей сирот и бедных вдов, переводила на французский язык энциклопедию историка Елчанинова, с предисловием графа де Сегюра «Государь Император Николай Второй и великие князья» и все это - с единственною целью - заслужить монаршую милость и может быть стать подругой Государыни. Она посылала Императрице, (надеясь смягчить любящее материнское сердце)заказанный во Франции портрет - миниатюру Наследника Цесаревича в бриллиантовой оправе - портрет этот отпечатали русские и европейские газеты, а копии продавали в магазинах -, но Царствующая Государыня оставалась непреклонна - доступ во дворец для «мадам» князя Павла» был закрыт! В отчаянии Ольга Валериановна кинулась было просить помощи и у старца Григория Ефимовича,и тот обнадежил тем, что «все сделает у Мамы (* так он называл Государыню - С. М.), хоть она и строптивая» При этом старец выпросил у обескураженной княгини двести рублей ассигнациями и все пытался поцеловать! Она дала деньги, поспешив тотчас же уехать домой, с странным чувством недоумения в душе: «И что это за люди живут на свете!». Но при следующей встрече, 3 февраля 1914 года, «Всесильный» старец «грустно и ласково сообщил» мадам Гогенфельзен, что ничего добиться не смог : Государыня дать аудиенцию «тетушке» наотрез отказалась. А Павел Александрович, каким то образом разузнав о рандеву супруги, сделал ей громкую сцену, в завершении которой грозил навсегда разорвать их отношения, если она будет и впредь продолжать « дворцовые интриги»! Всерьез напуганная ужасной для нее перспективой, Ольга Валериановна отступила. Рисковать своими чувствами и чувствами Великого князя Павла, которого любила - безгранично, она не могла и не хотела… Казалось, надо смириться с непризнанием света и жить по прежнему, на правах «блестящей парии»..Но война 1914 года перевернула жизнь России и всего романовского семейства вверх дном.
С началом войны Великий князь Павел Александрович вновь поступил на военную службу - командиром Первого гвардейского корпуса, затем инспектором войск гвардии, а его супруга принялась деятельно хлопотать о размещении в одном из этажей своего дворца большого лазарета для раненых. Кроме того, жертвовала крупные суммы госпиталям и санаториям, носящим имя Ее Величества; на свои же личные средства снабдила хирургическим инструментом несколько санитарных поездов; исправно посещала заседания «Комитета помощи жертвам войны и перемещенным лицам», который возглавляла Великая княжна Татьяна Николаевна, оказывая помощь всем, кто в ней нуждался. Своей сердечностью и неуемной энергией мадам графиня расположила к себе юную Царевну Татьяну, и та, видимо, сумела повлиять на Царственных родителей и Августейшую бабушку. Не успокаивались в просьбах и родственники Ольги Валериановны - графы Головины. Окруженные «призывами к милосердию» со всех сторон и непреклонная Императрица - вдова Мария Феодоровна, и строгий Государь Николай Александрович, взваливший на себя бремя «чести рода»; и прежде непримиримая ко всякого рода «брачным аферисткам», Императрица Александра Феодоровна, - все как -то вдруг разом - уступили. Благодаря сему обширному «умягчению сердец», в длинной эпопее с прощениями и прошениями, наконец, наступил желанный перелом.
«Вестибюль дворца великого князя Павла Александровича в Царском Селе.»
18 августа 1915 года Ольга Валериановна, графиня Гогенфельзен и ее дети от брака с Великим князем именным указом получили княжеский титул и родовую фамилию Палей передающийся по наследству. Цель всей жизни мадам Карнович была достигнута. Легендарная «Мама Леля» осталась в прошлом - на сцене появилась блистательная княгиня Ольга Палей. О, теперь она с полным правом могла сказать о себе, что следовала всегда и всюду лишь своему любимому девизу: «Настоящая Женщина никогда не отступает и поражений не признает!». Вскоре после получения жалованной княжеской грамоты Ее Светлость княгиня Ольга Валериановна была впервые приглашена в Аничков дворец, на чаепитие к Вдовствующей Государыне, а через несколько дней ее приняла и молодая Императрица. О чем они говорили, на долгожданной аудиенции? Вероятно - о детях. Умница княгиня Палей рассчитала все очень верно: она сделала ставку на материнские чувства Александры Феодоровны, употребила все свое обаяние, с чуть наивным и пылким восторгом выспрашивая у Императрицы милые, детские подробности о Цесаревнах, выражая восхищение их воспитанием и изяществом манер, выразила чисто материнское, непритворное беспокойство хрупкостью здоровья «бесценного Наследника Цесаревича» и, конечно же, рассказала Императрице о своих милых чадах, в особенности, о сыне о дорогом Володеньке, которым безумно гордилась. Гордиться счастливой матери было чем. Князь Владимир окончивший Пажеский корпус в 1913 году, унаследовал тонкую артистическую натуру отца, увлекался музыкой, делал сильные переводы, отлично рисовал и писал великолепные стихи. царственный дядюшка - поэт «К. Р.» - Константин Романов - прочил юному пииту славу своего преемника, но Володя, по пылким уверениям матери - княгини, всему - всему предпочел сражения на полях войны, во славу Отечества и Императора… Он ведь просто обожает своего Государя!
В конце аудиенции княгиня поднесла Ее Величеству на память о встрече сборник стихов «милого Ботьки»* (*домашнее имя В. А. Палей - С. М.), в изящном переплете. Через несколько дней Императрица писала супругу на фронт, что очарована прелестью строк юного князя - стихотворца, и часто перечитывает подаренную ей книгу, но при этом добавила с легкою усмешкой: «Жена Павла была очень мила, но так надоедала мне своею манерою говорить о том, как она преданна и так далее..» Государыня с детства не очень доверяла театральному многословию, предпочитая ему молчаливое действие. Но как бы то ни было, а все же, в дальнейшем, при обеих Дворах Империи, «сиятельная мадам», энергичная, отменно тактичная Ольга Палей встречала весьма и весьма любезный прием, в отличие от другой своей золовки, графини Натали Брасовой* (*которая о своем сыне Жорже от другого царственного брата, Михаила, говорить с внешне чопорной «невесткой» Аликс никогда не решалась,). Ольга Валериановна и теперь могла торжествовать по праву. Она взяла верную ноту и в этой игре. И заслужила бурные аплодисменты зрительного зала. Автору этих строк неизвестно, была ли Ее Величество лично знакома с князем Владимиром, но в одном из писем мужу Императрица упоминает о выразительном взгляде князя Владимира и замечает далее, что «натуры, подобные ему, поэтические, благородные, тонко чувствующие, быстрее иных покидают этот мир»..(*Цитируется дословно, по смыслу фразы. - С. М.) Государыня не ошиблась в трагических предчувствиях: поручика - адъютанта, князя Владимира Палей ждала страшная судьба!
«Князь Владимир Павлович Палей, ученик Пажеского корпуса»
В дни февральской бури поэт был арестован по приказу А. Ф. Керенского за карикатуру и эпиграмму в его адрес, и арест этот так и не закончился. В марте 1918 года, уже по приказу Петроградской ЧК, за подписью Урицкого, он был арестован и вместе с другими Романовыми выслан в Вятку, оттуда в Алапаевск, где вместе с кузенами Константиновичами и милою тетей Эллой был заживо брошен в шахту. Урицкий перед высылкой Романовых в Вятку, предлагал князю Владимиру отрешиться от своего отца и этим - получить свободу, но потомок древнего рода отказался от сей сомнительной «чести» чем, собственно, и предопределил свою горькую участь. Получив из десятых рук путанное, известие о страшной смерти сына - к осени 1918 года - княгиня Ольга Валериановна была безутешна. Она непременно сошла бы с ума, предавшись горю и отчаянию, но было ей в тот горький момент, совсем не до смертной тоски: ее супруг, Великий князь Павел Александрович, в августе 1918 года тоже был арестован;с обострившимся туберкулезом обеих легких, он содержался в каземате Петропавловской крепости, а вместе с ним и прочие царственные узники, Гавриил Константинович, Николай Михайлович.. У кровожадной ЧК как то хватило пыла на всех, но о самой Ольге Валериановне и двух ее дочерях каким то чудом не вспомнили,* (*Из - за другой фамилии? - С. М.) хотя княгиня и появлялась перед стражами нового порядка почти ежедневно: носила передачи, писала прошения и подкупала охрану, чтобы передать больному мужу и родным лекарства и чистое белье. Княгиня надеялась спасти хотя бы его! Хотя бы…О себе она не думала, хотя давно скиталась по знакомым, лишившись и дома и большей части имущества. *(*Все было давно национализировано большевиками) . Отправив дочерей, Ирину и Натали, с превеликими трудностями в Финляндию - они перешли границу по тонкому льду озера, рискуя ежеминутно уйти ко дну! - сама княгиня осталась в России - ждать решения участи своего любимого Князя Павла. Потеряв счет времени, часами бродила она вокруг крепости смотрела на окна, в надежде увидеть дорогое лицо.. Она не знала, что Павел Александрович от слабости почти не встает и что к месту расстрела его вынесли на носилках.. Княгиня услышала о смерти обожаемого супруга в январе 1919 года. Лишь тогда, с большим трудом, через леса и непроходимые болота, решилась она переправиться в Финляндию, к дочерям. Подводя итог всей своей жизни, из Финляндии, она писала давней знакомой, княжне Марии Васильчиковой:
« 6 сентября 1919 года. Финляндия.
Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за Вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную страшную, душераздирающую печаль! Вы знаете, что всю мою жизнь - в течении двадцати шести лет - я просто обожала Великого Князя со всею женскою нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый! Во всей этой жуткой печали для меня есть лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше ничего там не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ожидали нас с отцом в Финляндии. Я приехала одна, и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду.. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын как - то могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких известий, а страшное письмо генерала Кноу содержит все детали ужасных страданий.. Ну и как Вы думаете, могу я при таких двух жертвах спокойно прожить хотя бы день или час?!
И тем не менее, я должна жить ради двух девочек, которых Великий Князь обожал больше всего на свете! Ирина похожа на него или даже больше на Императрицу Марию Александровну, как две капли воды, а Натали больше похожа на моих двух старших девочек (* Дочерей от фон Пистолькорса. - С.М.). Вы спрашиваете меня, дорогая, где могила Великого Князя! Увы! Именно из - за этого я нахожусь в двух шагах от границы. Они все четверо были расстреляны в Петропавловской крепости (вместе с 10 или 12 злоумышленниками, казненными в то же время) во рву, и сверх навалили еще дрова! Вот уже восемь месяцев я жду освобождения Петрограда от палачей, которые его угнетают, чтобы явиться туда и похоронить тело моего любимого по христиански.. А если бы еще была возможность, то привезти с Урала тело моего мальчика, объединить их в общей могиле и приготовить себе самой место между ними..»
«Княгиня Ольга Валерьяновна Палей в Эмиграции. (2 (12) декабря 1865, - 2 декабря 1929).»
Но это самое заветное желание сиятельной княгини Ольги Палей не исполнилось, увы, никогда. Она умерла на чужбине, в Париже, 2 ноября 1929 года и похоронена вдали от дорогих ей близких на маленьком кладбище Colombe. Перед смертью Ольга Валериановна более всего сожалела о том, что не сумела сберечь в пожаре революций, шестисот писем к ней Великого князя Павла Александровича, написанных за двадцать пять лет их совместной жизни. В этом предсмертном сожалении совершенно измученной потрясениями и потерями разного рода, старой усталой женщины, бывшей блистательной княгини Палей, совсем не было никакого позерства и игры. Она уже давно ни перед кем и ничего - не играла. Она просто - жила. Памятью верной Любящей и Возлюбленной. И эта «роль - жизнь», наверное, удалась ей больше всех остальных ее ролей: матери, дочери, сестры, светской дамы, благотворительницы, миссионерки. В этой роли она сумела взять самую верную, истинно свою, ноту. И беспредельный любовный жар ее сердца, ее горячая, искренняя, нежная женская преданность Любимому человеку, как раз, думается, и стала окончательным искуплением того смертельно разрушительного начала, который она (вольно или невольно, из каприза или - по тщеславию женскому «вечной дочери Евы», или все же - по Великой любви своей - неведомо никому!) внесла однажды в царственное семейство и гордый род, войдя туда в качестве невенчанной, непризнанной супруги Павла Александровича Романова, родного дяди последнего Императора России…. Она Любовь покрыла все ее грехи, вольные и невольные.. Ибо сказано: Любовь, покрывает все.. она сильна, как смерть и вечна, как Жизнь..
Краткое послесловие автора.
*В случае уточнения каких либо фактов и дат, событий и линий жизни и судьбы княгини Ольги Валериановны Палей, графини Гогенфельзен, я обещаю читателям непременно вернуться к этому притягательному образу, ибо сознаю, что, вероятно, так и не сумела до конца разрешить его удивительную, магическую загадку, хоть таковая цель и была решительно мною поставлена.
Светлана Макаренко 26 апреля - 2 мая 2005 года Семипалатинск. Казахстан.
*В ходе подготовки данной статьи использованы материалы личной библиотеки и веб - архива автора.
**Автор также сердечно благодарит А. Н. Ноздрачева ( Невинномысск. Ставрополье.) за предоставленную им любезную возможность прочтения и использования в работе над данным очерком, тщательно собранных материалов его собственной электронной библиотеки, а именно - труда О. А. Платонова «Терновый венец России. Император Николай Второй в секретной переписке» . т. 1 - 2.
