Юрий Чернышев сменил настроение

МОЕ ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ
Рамзану Кадырову (я уважаю этого человека) достаточно перебросить в Сирию один свой особый полк... http://fb.me/1nRL2LXgS



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

Юрий Чернышев сменил настроение

Старики обогнали молодых! http://fb.me/6uoOeY2vq



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

Юрий Чернышев сменил настроение

Тихое утро... http://fb.me/6lSmBt0EJ



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

Юрий Чернышев сменил настроение

Только у нас в сибири :) http://fb.me/1ORA6oChb



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

…Ко мне пришла женщина, врач, с диагнозом: сколиоз позвоночника четвертой степени. Я увидел вдруг распятого Иисуса и посоветовал ей прийти в церковь к распятому Иисусу, когда идет отпевание, мысленно потрогать этим местом распятие. Она это сделала, прибежала ко мне. «Ничего не могу понять, но болезнь исчезла». Кто совершил чудо?

Потом позвонил лечащий врач с вопросом: неужели я вылечил сколиоз четвертой степени? «Нет, я его не вылечил, его там просто не было». «Но на снимках он очевиден». «Рентген надул вас всех». «Но куда делся сколиоз?»

Поэтому, я на себя не взваливаю ответственность, что я вылечил эту даму. Бог вылечил. А вот как он это сделал, с этим вопросом обратитесь к нему»….

Когда-то великий Ибн Сина сказал: возьмите эту траву и приложите к этому месту, а там - как аллах пожелает…

Продолжение…





@темы: целитель, душа, Бог, Друзья на yandex.ru, ya.ru:author:111633757, ззотерика, кретов, тихоплав, ya.ru:text, Здоровье, Наука, жизнь

Юрий Чернышев сменил настроение

С этого и начнем субботу :) http://fb.me/2e8nzBPhs



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

Юрий Чернышев сменил настроение

"Цель боевиков была убить как можно больше жителей-христиан" http://fb.me/NZjLMeN5



@темы: Друзья на yandex.ru, ya.ru:status

05:31

natanatognozija поделилось ссылкой

Существование призраков объяснили теорией относительности — Танатогнозия

Американский психолог Джон Качуба, автор книги «Охотники за привидениями», утверждает, что законы Эйнштейна доказывают: энергия тела человека не исчезает после его смерти. Согласно теории относительности легендарного немецкого физика, любая энергия во Вселенной константна. Т.е. все физические процессы в инерциальных системах отсчета протекают одинаково, независимо от того, неподвижна ли система или она находится в состоянии равномерного и прямолинейного движения. Выходит, после смерти от человека остается некая энергетическая материя, которая не может быть разрушена из-за своих физических свойств.

Эйнштейн утверждал, что все пространство заполнено невидимым веществом, которое он называл «эфиром». Пустоты быть не может, иначе все известные нам законы физики — вроде гравитации или распространения света — просто не могли бы существовать. Американский психолог же предположил, что «эфир» — это и есть та самая энергия, которая освободилась из тела после смерти человека.

«Когда мы едим, мы преобразуем накопленную растениями или животными тепловую энергию в нашу, в своеобразное биологическое электричество. Именно оно заставляет сердце биться, легкие — дышать, поэтому мы можем двигаться. Когда же наступает физическая смерть, это электричество высвобождается. Оно не просто тает в воздухе, а соединяется с материей, которая наполняет это пространство, не делает его пустым», — предложил новую интерпретацию Теории относительности Джон Качуба.Однако он подчеркнул, что это вовсе не доказывает существование каких-либо полупрозрачных сфер: женщин в белом, гремящих кандалами старцев и т.п. Его теория исключительно научная, построенная на законах физики. «Я бы не хотел, чтобы меня принимали за очередного искателя паранормальной активности, эти страшилки меня не интересуют», — сказал он.

А вот Нил Джонсон, психолог из Чикагского университета, придерживается мнения, что привидения являются исключительно плодом воображения. «Это все воображение и игры разума. Когда мы очень хотим что-то увидеть, мы представляем себе это, а потом и начинаем верить, будто и вправду стали свидетелями необъяснимого. Каждый из нас может припомнить хотя бы три истории, когда в темноте принимали вешалку за человека в прихожей. Наше воображение особенно разыгрывается тогда, когда рецепторы не получают достаточно информации, проще говоря, когда видимость или слышимость встречается с препятствиями», — объяснил он.

Американский психолог советует всегда искать рациональное объяснение событиям. Неисправная проводка может привести к тому, что лампочка внезапно гаснет. Старые половицы или шум соседей могут часто приниматься за присутствие духов. А вещи, которые пропадают и внезапно появляются опять, это не что иное, как простая забывчивость. Многие люди фотографируют пустые комнаты на низкокачественные фотоаппараты, а потом получают снимки с прозрачными сферами. Джонсон на этот счет замечает, что следует хоть иногда протирать объектив.

Это заявление может огорчить медиумов и парапсихологов, с приборами рыщущих по заколдованным местам и старым особнякам в надежде документально зафиксировать полтергейст. Зато никак не помешает тем, кто делает выгодный бизнес на любви людей к неизведанному.

Например, Линн Мойси, владелец старого особняка Лаример, пригласил к себе группу исследователей для установления уровня паранормальной активности. Потом, обзаведясь официальным подтверждением существования призраков в его доме, решил, что не стоит добру пропадать и организовал «тур с привидениями» по особняку Лаример. Цена тура составляет 10 дол. с человека, обязательна предварительная регистрация. Другие владельцы подобной недвижимости пока ждут приезда исследователей с инфракрасными камерами.




@темы: Призраки, Непознанное, Загадки истории, Загадки человека, Друзья на yandex.ru, ya.ru:author:220364110, ya.ru:link

bcoreanda поделилось ссылкой

Послание СаЛуСа с Сириуса от 6 сентября 2013 года

В течение очень долгого времени старая система пыталась понизить ваши истинные ощущения до минимально возможного состояния существования, не позволяя чувствовать, что это делается только для служения ее хозяевам. Мы готовы показать вам вашу историю, какой она была, и сейчас оказываем огромное давление на ваших лидеров, чтобы открыть всю необходимую информацию, которая должны быть сказана перед этим откровением.



@темы: Друзья на yandex.ru, СаЛуСа, ya.ru:author:90277947, ya.ru:link

23:41

wise-cat вывесил фотку

Карпов Константин Владимирович.
Константин Карпов : вид на Исаакиевский собор и памятник Николаю I в Санкт - Петербурге..

С земельным вопросом, узловым вопро­сом всей нашей жизни, я очень скоро связал свою государственную службу и об этом расскажу кое-что далее. Но хронологически моей «крестьянской» ра­боте (около Витте и потом около Столыпина) пред­шествовали другие служебные поручения, такие ха­рактерные для начинавшихся переломных лет цар­ствования Николая II, для новых веяний, возвра­щавших Россию от паузы Александра III к творче­ству Александра II... Никакой критики на политику Императора Александра III и я в своей юбилейной истории, понятно, не наводил, был осторожен; в моей книге были четко сгруппированы и показаны только события восьмидесятых годов, во многом впервые извлеченные из архивов. Куломзин остался доволен моей «историей» и находил, что она «читается легче, чем середонинские тома». Государь, вряд ли ее читавший, но наверное перелиставший (перед отцом он бла­гоговел), тоже вынес одобрительное впечатление; так, по крайней мере, меня любезно уверял близкий к нему человек, командующий главной император­ской квартирой, генерал граф А. В. Олсуфьев, об­ворожительный старый чудак - с серьгой в ухе. К Олсуфьеву меня ввел друг моих студенческих лет художник П. И. Нерадовский (впоследствии дирек­тор петербургского музея имени Александра III). Нерадовский и его сестра Леля, подруга моей сестры Шуры, одно время даже сни­мали вместе с нами, вчетвером, одну маленькую квартирку на Васильевском острове, поближе к уни­верситету и Академии художеств. Нерадовские бы­ли сироты, и Олсуфьевы были их опекунами, сер­дечно о них заботившимися, вследствие чего отношение и ко мне оказалось дружески покровительственным, чуть ли не родственным.

Прочное основание моей карьеры было, таким образом, положено уже в первый год службы. Но ближайшие результаты для меня были, конечно скромными, и для моей молодой гордос­ти они показались чуть ли не унизительными. Меня тогда же произвели в следующий чин - титуляр­ного советника - и дали, обгоняя всех других при­численных, первое штатное место в канцелярии: письмоводителя, с окладом полторы тысячи рублей в год. С высот моих «историче­ских» горизонтов все это показалось мне таким ми­зерным, что я в душе снова решил было плюнуть на службу («Меня даже не показали Государю на юбилее... Вернусь к науке, туда, где меня ценили»). Экземпляр своей книги («Исторический обзор де­ятельности Комитета министров», том 4-й, «Царст­вование Императора Александра III, 1881 - 1894») я отвез своему профессору государственного права И. А. Ивановскому. Прием был любезный, а через несколько недель Ивановский сообщил, что моя работа («по первоисточникам») произвела хорошее впечатление на факультет, что факультет скло­нен даже зачесть ее мне как магистерскую диссер­тацию. «Так что сдавайте поскорее магистерский экзамен - вы ведь были к нему почти готовы уже год назад - и легко получите ученую степень». Подготовка к экзамену была у меня, и вправду, сильно подвинута потому, что я еще на третьем курсе университета, после получения золотой меда­ли, остался на курсе, потерял лишний год, и Ивановский тогда уже стал меня готовить к ответам на темы, обычно ставившиеся на экзамене магистрантам. Остался же я на лишний год потому, что 1899 год был отмечен в Петербурге рядом студенческих манифестаций, причем поли­ция, разгоняя толпы студентов, пускала в ход на­гайки. В манифестациях я не участвовал и им не сочувствовал, но нагайки студентам импера­торского университета (в форме!) казались мне ос­корбительными, и я, повинуясь общестуденческому настроению, не держал очередных экзаменов вес­ной, сейчас же после нагаек, а подал прошение об отложении этих экзаменов (очень легких на 3-м курсе) на осень. Профессора обнадеживали, что раз­решение держать осенью будет легко дано, и отказ министерства, связанный с решением оставить всех нас на второй год, был резким и неожиданным.

И.Е.Репин . Портрет Императора Николая II . 1895 г.
«Портрет Его Величества Государя Императора Николая II, 1895 год.»

Что не я один считал тогда нагайки неоправдан­ными, показывает следующий случай: когда сту­дентов на Невском проспекте, после манифестации у Казанского собора, разгоняли, т. е. били нагай­ками, проходивший мимо свитский генерал, очень близкий к Государю, начальник Главного управле­ния уделов, князь Л. Д. Вяземский так был возмущен, что высказал свое возмущение полицейскому офицеру. Правда, за это, по жалобе градоначальника Клейгельса, Вяземский был на короткое время выслав в свое имение, но общественное мнение сто­лицы было тогда не за Клейгельса. В правительственных кругах было ощущение неловкости. Студенческие беспорядки, начавшиеся в Петербурге 8 февраля, в день универ­ситетского праздника, перекинулись в дру­гие города и в другие учебные заведения столицы. И уже через неделю, 14 февраля, Государь назначил генерал-адъютанта Банковского, старого и тактичного чело­века, расследовать причины студенческих волнений. Ванновский занял примирительную позицию, лично опросил многих студентов и быстро приобрел попу­лярность. Но министр народного просвещения Боголепов, человек, не имевший ни достаточного автори­тета, ни опыта, продолжал делать ошибки. Одной из худших была придуманная им мера: сдавать исклю­ченных за беспорядки студентов в солдаты, привле­кая их немедленно к отбыванию воинской повиннос­ти. Через два года один из таких исключенных, Кар­пович, выстрелом из револьвера убил Боголепова на приеме у него в министерстве. Но так как преемни­ком Боголепова был назначен Ванновский, то поне­многу университетская жизнь вошла в спокойную колею (а Карпович бежал через несколько лет с ка­торги). Убедившись из разговора с Иванов­ским, что университет не только не считает составление мною официальной истории из­меной науке, а, напротив, хотел бы сохранить со мною связь, я тогда настроился на полное возвра­щение к науке и, помню, в тот же день вытащил из сундука свои ученические тетрадки с русскими моими конспектами немецких фолиантов юридиче­ской премудрости (Лабанд, Еллинек, Блунчли).

Но у Анатолия Николаевича Куломзина оказались на меня другие виды.

С окончанием юбилейных торжеств возврат к будничной работе его больше не привлекал, и он решил выдвинуть свою кандидатуру в министры народного просвещения. Яс­но было, что престарелый Ванновский долго не про­живет и, во всяком случае, долго министром не останется. И Куломзин, горячий патриот и либерал по убеждениям (он и начал свою карьеру женитьбой на дочери либерального министра юстиции при Александре II Замятнина), решил связать свое на­значение с получением согласия Государя на подъем в России начального народного обра­зования: подать Государю записку о введении у нас всеобщего обучения. Озаглавил он записку так: «Доступность начальной школы в России». А писать ее поручил мне, откомандировав в мое распоряжение для циф­ровых расчетов трех сослуживцев по канцеля­рии. «Во многих губернских земствах, - сказал мне Куломзин, - такие проекты уже составлены: сделан и подсчет, сколько денег и времени, и новых учителей, и новых школьных зданий на это потре­буется. Соберите эти земские проекты, проверьте их, сцементируйте и изготовьте печатный проект введения общедоступной начальной школы так, как если бы вы изготовляли уже окон­чательное постановление об этом Комитета мини­стров. Чтобы было ясно: сколько именно денег и времени потребуется для практического осуществле­ния этого великого дела». Труд был большой, но меня увлек. Записка, от­печатанная в виде небольшой книжки, через не­сколько месяцев была изготовлена и Куломзиным представлена. Она лежала на столе у Государя, на видном месте, довольно долго, и я льщу себя на­деждой, что она повлияла на решение Го­сударя - уже в думский период, горячо взяться за народную школу. А в думских и земских кругах записка Куломзина о народном об­разовании (он ее потом рассылал) стала известной и пользовалась почетом: так говорили мне потом видные члены Думы. Во всяком случае, к концу последнего царствования свыше 90% детей уже обу­чалось в народных школах. Но Куломзин тогда, в 1903 году, назначен министром не был, хотя иные, близкие ко Двору люди его уже поздравляли, видя живой интерес Государя к записке Куломзина. Министром народ­ного просвещения был назначен тогда - неведо­мыми мне путями - Зенгер, человек порядочный и серьезный, но стоявший очень далеко вообще от русской жизни. Сам Зенгер увлекался класси­цизмом, древними языками; в Петербурге говори­ли, что он прекрасно перевел стихами на латинский язык пушкинского «Евгения Онегина». Огромный, но до чего бессмысленный труд: с жи­вого языка переводить на мертвый - для кого?!

Маковский Владимир Егорович (1846-1920). Беседа. Сановники. 1900 г. Бумага, акварель, белила. 37,8х48,2 см.jpg
«Владимир Маковский: Беседа. Сановники. 1900 год. (бумага, акварель, белила.)»

Лично я был скорее доволен тогда неуспехом Куломзина, так как боялся, что он в случае назна­чения потащит меня за собой в министерство про­свещения - на должность, конечно, второстепенную (в 24 года!) - и это меня уже никак не пре­льщало. Но вернуться к науке мне все-таки не удалось, и я, по совести, никогда не жалел в России о том, что не стал «писаться» профессором. Только в Европе, уже в эмиграции, я понял, какую этот профессор­ский титул, мне уже просившийся в руки, принес бы мне здесь и рекламу и пользу. Но меня ожидало дру­гое - и гораздо более меня привлекавшее. Вырос я, провел детство, отрочество и первые годы юности на Кавказе (уже как петербургский студент я проводил немало месяцев дома, в Тифли­се, или в небольшом имении моего отца в Горийском уезде). Там русская власть переживала период «за­тмения». Годы вооруженной борьбы с горцами Кав­каза и первоначальное управление этим чудесным краем (находилось оно в руках людей с широкими взглядами эпохи Александра II: Воронцова, князя Барятинского, великого князя Михаила Николае­вича, брата Государя) сменилось тусклыми будня­ми: чиновники, приезжавшие служить на Кавказ, отбирались не из лучших. Горцы Кавказа, как мне рассказывал видный чеченец Чермоев, постоянно спрашивали: «Где же теперь те русские, которые нас покорили? Те были замечательные люди, а эти, теперешние - совсем другие». Последний же главноначальствующий на Кавказе, князь Г. С. Голи­цын, затеял поскорее обрусить край, потеснив ту­земцев; он внес в управление узость и самодурство, со всеми ссорился и, как острили в Тифлисе люди судейские, управлял краем в состоянии запальчи­вости и раздражения, но «без заранее обдуманного намерения». Все изменилось к лучшему с назначением его преемника, графа И. И. Воронцова-Дашко­ва, бывшего раньше министром Двора при Алек­сандре III и получившего теперь звание Наместника Его Императорского Величества на Кавказе. Граф Воронцов, красавец и рыцарь, отличался нравственным благородством и широтою политиче­ских взглядов. Мне сказывали люди знающие («злейший» петербуржец А. А. Половцев, свой че­ловек для всей русской аристократии, богач и дип­ломат, товарищ министра иностранных дел), что именно Воронцова изобразил Толстой в «Анне Ка­рениной» под именем Вронского, как себя - под именем Левина. Но если это так, в чем я не могу сомневаться, то Толстой был крайне несправедлив к Воронцову: у Вронского в романе нет и в помине того патриотизма и той жизненной мудрости, какую проявил Воронцов, правда, уже на склоне лет, умуд­ренный знанием людей и неисчерпаемым психоло­гическим опытом.

Итак, кавказским наместником стал в 1903 году старый граф Воронцов-Дашков, а представителем Воронцова в Петербурге, в Комитете министров, в Государственном Совете (впоследствии и в Государ­ственной Думе) был сделан не кто ивой, как мой давний покровитель барон Нольде, одновременно сменивший Куломзина и на посту управляющего делами Комитета министров. Куломзин же стал чле­ном Государственного Совета. Своим директором канцелярии Воронцов пригла­сил в Тифлис Петерсона, хорошо меня уже знавшего по канцелярии Комитета министров. В составе же своей петербургской канцелярии Нольде, по согла­шению с Петерсоном, образовал особое кавказское отделение, где вскоре сосредоточилась вся перепис­ка Воронцова с министерствами и представление важнейших кавказских дел на решение Государя. Это кавказское отделение поручили всецело мне. Помощником к себе я устроил моего товарища по университету князя 3. Д. Авалова, автора книги «Присоединение Грузии к России», впоследствии видного грузинского политического деятеля. Скажу в скобках, что чиновником Авалов, человек одарен­ный, оказался небрежным и до того ленивым, что помощи от него не было, а сослуживцы встретили его недружелюбно, и часть их досады была перене­сена на меня. Но это были уже мелочи жизни, а самая деятельность стала давать мне полное удов­летворение. Дела проходили серьезные. Воронцов сразу вернул армянской церкви ото­бранное у нее предшественником, князем Г. С. Голицыным, имущество. Мера эта тем более ударила по армянам, всегда верным рус­ской власти, что армянский народ был, волею великих держав, разрезан на две части - между Россией и Турцией, и единственной носи­тельницей армянского единства была церковь, воз­главлявшаяся, в Эчмиадзине, католикосом всех ар­мян - и турецких и российских.

Граф И.И.Воронцов-Дашков, секретарь- помощник Александра III.
«Граф И.И.Воронцов-Дашков, стаст - секретарь Императора Александра III.»

Следующим шагом Воронцова было упразднение на Кавказе последних остатков туземного крепост­ного права. Вообще Воронцов явился в крае русским вельможей, который в полном созвучии с Государем вел там широкую, вполне либеральную, но и под­линно имперскую политику. Он поднял на прежнюю высоту покорившее Кавказ при Александре II рус­ское имя. Прекрасным шагом власти при Воронцове было еще орошение бесплодной Муганской степи, быстро ставшей из недавней пустыни лучшим районом рус­ского заселения и русского хлопководства. «Господи, сколько еще полезного - и совер­шенно бесспорного - может еще сделать царская власть в России», - думалось мне. Особенно уси­лилось это ощущение с назначением, осенью 1903 года, С. Ю. Витте председателем Комитета ми­нистров на место скончавшегося И. Н. Дурново. Политически это назначение было для Витте опа­лой. Государю, увлекавшемуся большой «азиат­ской» политикой и только что учредившему Особый Комитет по делам Дальнего Востока, наскучило веч­ное сопротивление Витте его дальневосточным пла­нам. Витте же, побывавший сам на Дальнем Востоке и имевший там отличную финансовую агентуру, предвидел и боялся, что планы эти неизбежно при­ведут к войне с Японией. Как министр финансов, он держал в руках большую силу и влияние. Ко­митет же министров, при Дурново, сошел почти на нет. Определенной компетенции у него не было, так как все министры сохраняли отдельный доклад у Государя и вносили на разрешение Комитета только то, что сами хотели. Но при Витте все завертелось иначе. Комитет ожил. Множество дел, и крупных и мелких, стали в него поступать, и все эти дела оказывались при Витте спешными.

Канцелярия Комитета всегда была малочислен­ной, а подлинное ее рабочее ядро было еще теснее, так как большинство чиновников там только чис­лилось, а дела поручались немногим испытанным работникам, от кого не ждали, не боялись недосмотров и промахов, так как все прошедшее через Комитет немедленно публиковалось и всякие поправки вдогонку становились невозможными или, во всяком случае, были скандальными. И вот тут, в этой суровой и беспокойной школе Комитета министров, у меня скоро сложилось ос­новное политическое впечатление: после всех столк­новений и бурь в совещании министров, когда наши тщательно составленные доклады обычно превраща­лись в Высочайшие повеления, они сразу же начи­нали жить, становились частицею русской жизни, русской были. Но отвергнутые Государем, точно та­кие же, ничем не хуже, министерские доклады ос­тавались лежать в ящиках столов мертвой буквой. Государь ставил на всем сияющую, животворную точку. Он благословлял или не благословлял своим именем все в России к жизни и действию (чудесное старинное выражение «быть по сему»). По русской народной психологии, только цар­ская власть, кто бы ей ни помогал, Дума или чи­новники, была источником права. В той, царской России имя Государя было поистине Архимедовым рычагом власти и всех перемен к лучшему или к худшему. Не он опирался на государственные уч­реждения, а они им держались. Поэтому впоследствии, когда Государь был свергнут, вынужденно отрекся, - мгновенно был как бы выключен электрический ток, и вся Россия погрузилась во тьму кромешную. Оставалось принуждение, сила, переходившая из рук в руки, оставался властный или безвластный приказ, но не стало власти как источника права. Ни Временное правительство, ни Учредительное со­брание, ни, наконец, совдеп, одолевший всех своим грубым зажимом, никто первое время не обладал в сознании народа исторической «благодатью» тво­рить русское право. Но я забегаю вперед. До революции было тогда еще далеко, и в эти начальные годы службы моей в Мариинском дворце я только раз ощутил своей кожей, а не только рассудком, ее возможность и приближение. В общем, я жил в 1901 -1904 годах в атмосфере, согретой радостным ощущением того, что я участвую в чем-то для России хорошем, у чего есть будущее, и будущее полезное. Омрачилась за эти годы моя душа только один раз.

С.Ю.Витте.
«.Министр финансов Граф Сергей Юльевич Витте (1849-1915). »

В день 2 августа 1902 года, войдя в подъезд Комитета министров, я неожиданно увидел там смертельно раненного, умирающего министра внут­ренних дел Сипягина и бледного, как полотно, убий­цу Балмашева в военном мундире. Одетый в адъю­тантскую форму, он подъехал в карете к Мариинскому дворцу и, войдя в швейцарскую, просил вызвать к нему министра, чтобы вручить ему «в собственные руки» спешный пакет, будто бы от московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича. Ничего не подозревая, Сипягин спустился в швейцарскую и был сражен ре­вольверною пулей. Балмашев сказал только: «По­помнит он свои циркуляры». Я вошел в первые минуты общего смятения (писал тогда еще историю Комитета министров и не знал, что прихожу как раз в день и час заседания Комитета министров, да еще такого трагического!). В этот день на моих гла­зах в русскую жизнь внезапно просунулось из тьмы что-то жестокое и зловеще непримиримое - то са­мое, что я иногда уже и раньше, но в меньшей степени, ощущал на студенческих сходках: просу­нулась «она», русская революция! Сипягин был очень консервативным министром, а назначенный ему преемником Плеве решил быть еще правее. Судить Балмашева Плеве поручил военному суду, был вынесен смертный приговор. Балмашев отка­зался подать просьбу о помиловании и был казнен. Но Плеве через два года был сам убит революци­онной бомбой. Путь к примирению власти с интел­лигенцией лежал не сквозь взаимные убийства, а сквозь реформы. К счастью, правящий Петербург становился уже на этот реформаторский путь (к не­счастью поздно).

Имя графа Воронцова-Дашкова должно быть с благодарностью названо в самом начале этого ре­форматорского пути. И за­слугою графа было даже не все то благодетельное, что он сделал на Кавказе, а то, что он, как министр Александра III, имевший авторитет в глазах его сына, Николая II, первый сказал мо­лодому царю, что надо изменить крестьянскую по­литику его отца, отказаться от сохранения крес­тьянской общины и позаботиться о мелкой крес­тьянской собственности. За общину всегда стояли интеллигенты-революционеры, увлекавшиеся социализмом, - и это было понятно. Но почему ее оберегали, с нелег­кой руки Победоносцева, русские консерваторы - это можно понять и объяснить только как слепое пристрастие к старому, косное желание сохранять все, что уже было в России, без внимания к тому, было ли оно вредно или полезно. Интересы России и власти требовали, наобо­рот, спешного развязывания узлов крестьянского бесправия и общины. В России надо было поднимать сельскохозяйственную культуру, увеличивать уро­жайность земель. Земельный же коммунизм в де­ревне плодил только всеобщую, равную, но зато и явную нищету. В крестьянстве русском вечно жил, как в подполье, затаенный бунт нищих, бунт го­лодных, вечно зарившихся на чужие, помещичьи земли. И замечательно, что в западной полосе Рос­сии, где не было общины, а подворное владение, урожайность земель была выше и крестьянские го­лодовки - гораздо реже, хотя самые земли по ка­честву были там хуже, чем на востоке России. Об этом при самом восшествии на престол Николая II граф Воронцов, сам сельский хозяин, подал Госу­дарю докладную записку. Но практически сдвинуть Государя на этот новый путь суждено было друго­му министру Александра III, Витте, - правда, при деятельной помощи и под прямым влиянием графа Воронцова.

И.И.Тхоржевский: "Последний Петербург \\ воспоминания камергера..." (СПб, 1999)




@темы: дворец, Выставка, Портрет, Пейзаж, Натюрморт, Современные художники, Друзья на yandex.ru, ya.ru:author:65455487, Масло, ya.ru:photo, Картины

Аспирант Технологического института Джорджии заметил на стволах деревьев, растущих в лесах Амазонии, миниатюрные белые башни в окружении таких же маленьких заборов.
Как сообщает сайт Wired, первое таинственное сооружение было обнаружено 7 июня 2013 года аспирантом Технологического института Джорджии Троем Александром (Troy Alexander).


Таинственные башенки с заборами поставили ученых в тупик

Американец прогуливался недалеко от научно-исследовательского центра, расположенного на юге Перу, когда увидел на синем брезенте странное образование: миниатюрную белую башню, которая была окружена оградой.

Обследовав деревья в лесах Амазонии, аспирант нашел еще три аналогичных конструкции и запечатлел их на фотоаппарат.

Таинственные башенки с заборами поставили ученых в тупик

Затем он разместил снимки на различных сайтах, пытаясь узнать, что за существо создает эти сооружения.

"Все они находились на деревьях и имели крошечные размеры - около 2 сантиметров в поперечнике. Может быть, кто-нибудь сможет объяснить происхождение укрепленной мини-каланчи”, - обратился Трой к посетителям сайтов.

Как выяснилось позже, крошечные башни поставили в тупик даже ученых.

Первым, кто обратил внимание на фотографии американца, стал биолог Фил Торрес (Phil Torres), который разместил ссылку на страницу с загадочными снимками в Twitter и тем самым положил начало обсуждению.

"Я понятия не имею, что это и кто приложил руку или лапу к его созданию”, - высказался энтомолог из Смитсоновского института тропических исследований (Smithsonian Tropical Research Institute) Уильям Эберхард (William Eberhard).

С его мнением согласен и куратор отдела изучения паукообразных из Американского музея естественной истории (American Museum of Natural History) Норм Платник (Norm Platnick): "Я внимательно изучил фотографии, но так и не смог понять, какое животное ответственно за создание маленьких сооружений”.

К беседе ученых присоединилась арахнолог из Корнельского университета (Cornell University) Линда Рэйор (Linda Rayor), которая поделилась своей точкой зрения.

"Мне кажется, что создателем таких башенок могут быть златоглазки (сетчатокрылые насекомые). Однако я не слишком уверенна в своей теории”.

Остальные пользователи сайтов выдвинули самые различные версии: от домиков тли до построек, сделанных пауками с Марса.




@темы: Аномальные зоны, Непознанное, Друзья на yandex.ru, ya.ru:author:137367343, Загадки Природы, ya.ru:text