История о том, как учитель наглядно показал ученику почему не надо обижаться и злиться на людей
Ученик спросил учителя:
— Ты такой мудрый. Ты всегда в хорошем настроении, никогда не злишься. Помоги и мне быть таким.
Учитель согласился и попросил ученика принести картофель и большой мешок.
— Если ты на кого-нибудь разозлишься и затаишь обиду, — сказал учитель, — то возьми этот картофель.
С одной его стороны напиши своё имя, с другой имя человека, с которым произошёл конфликт, и положи этот картофель в мешок.
— И это всё? — недоумённо спросил ученик.
— Нет, — ответил учитель. Ты должен всегда этот мешок носить с собой. И каждый раз, когда на кого-нибудь обидишься, добавлять в него картофель. Ученик согласился.
Прошло какое-то время. Мешок ученика пополнился картошинами и стал уже достаточно тяжёлым. Его очень неудобно было всегда носить с собой. К тому же тот картофель, что он положил в самом начале стал портится. Он покрылся скользким гадким налётом, некоторый пророс, некоторый зацвёл и стал издавать резкий неприятный запах.
Ученик спросил учителя:
— Ты такой мудрый. Ты всегда в хорошем настроении, никогда не злишься. Помоги и мне быть таким.
Учитель согласился и попросил ученика принести картофель и большой мешок.
— Если ты на кого-нибудь разозлишься и затаишь обиду, — сказал учитель, — то возьми этот картофель.
С одной его стороны напиши своё имя, с другой имя человека, с которым произошёл конфликт, и положи этот картофель в мешок.
— И это всё? — недоумённо спросил ученик.
— Нет, — ответил учитель. Ты должен всегда этот мешок носить с собой. И каждый раз, когда на кого-нибудь обидишься, добавлять в него картофель. Ученик согласился.
Прошло какое-то время. Мешок ученика пополнился картошинами и стал уже достаточно тяжёлым. Его очень неудобно было всегда носить с собой. К тому же тот картофель, что он положил в самом начале стал портится. Он покрылся скользким гадким налётом, некоторый пророс, некоторый зацвёл и стал издавать резкий неприятный запах.
и музыку Таривердиева наливается злостью. Позади видна богатенькая троица. Потом Татьяна спокойная, сидит пьёт коньяк и курит «Мальборо». Музыка затихает на повторяющемся слове «поезд… поезд…поезд…» И стоп-кадр: лицо Татьяны во весь экран, с такими больными, тоскливыми глазами, что мне уже не до фильма, не до чего. И весь полупремьерный шум я воспринимаю, как в тумане.
